– Фамилию ее помните? – на всякий случай спросила я.

– Ирина Захаровна Малышева, – ответила Сонечка, – но она умерла. Я как раз уехала на лето в лагерь, в августе вернулась, а бабушки Весны нет. Мать объяснила: «Ирочка скончалась, ее машина сбила».

– Вы потом еще встречались с Семеном? – спросила я.

Соня кивнула.

– Да. Он один раз пришел, буквально за несколько дней до того, как меня из дома выперли, денег просил на похороны Лилии. Но я, если честно, не очень его визитом заинтересовалась, хотя удивилась, они с Игорем на одно лицо как были, так и остались. Правда, смешно?

– Не знаете, где живет Семен? – спросила я.

– Дождь перестал, – сказала Соня, – можете меня тут высадить, у метро?

– До вашего дома еще далеко, – напомнила я.

Сонечка отстегнула ремень.

– На дороге сплошные пробки, будем толкаться несколько часов, на подземке я быстрее доберусь, спасибо, что подбросили.

– Адрес Семена не подскажете? – настаивала я.

– Откуда мне его знать, – пожала плечами вдова, – никогда в гости к Хватайке не ходила. Но ведь с такой фамилией вы его живо отыщете?

Домой я приехала около десяти вечера и была накормлена невероятно вкусными котлетами.

– Из чего они? – полюбопытствовала я, доедая шестую.

– Из нектара, – вздохнул Димон.

– Это зайчик, – пропела Лапуля, – я на рынке купила, жалко его, конечно, но ведь не я пушистика убивала, я его только в мясорубке провернула.

– Перестань вкусно готовить, – приказала Маргоша, – я толстею, уже прибавила четыре кило.

– Ешь меньше, – посоветовала Анфиса.

– Не могу, очень вкусно, – вздохнула Маргоша.

– Ты же глашатай здорового питания, – не упустила шанса уколоть ее Фиса, – проращенные зерна, мюсли-хренусли, вода вместо молока, говядина враг, свинину вон!

– Кролик не корова, – отбивалась Маргоша, – он диетический.

– Лапуля, что в котлетки кроме заинькиного мяса положено? – иезуитски поинтересовалась Анфиса.

Димон кашлянул, а я, решив не вмешиваться в беседу, подцепила седьмую котлетку. Маргоша права, ужин получился невероятно вкусным, остановиться невозможно.

– Ну, фаршик из мяска заиньки, белый хлебушек, сметанка, – начала перечислять ингредиенты Лапуля. – Еще специи, мускатный орешек, яичный желток, перец, соль, чуть-чуть сахарочку, луковое пюре. Главное, фарш вымешивать, как тесто, не менее десяти минут.

– Да уж, – округлила глаза Фиса, – отличная диета со сметаной!

Маргоша обиженно засопела, но быстро нашла достойный ответ:

– Разве коммунисты употребляют в пищу мускатный орех?

– Почему нет? – ответила Анфиса, продолжая расправляться с содержимым своей тарелки.

– Этот вид флоры растет на плантациях, которые обслуживают угнетаемые капиталистами негры! – рявкнула Маргоша. – Поедая данную специю, ты участвуешь в эксплуатации афропролетариата!

Димон закашлялся, я подавилась восьмой котлетой, а Лапуля заверещала:

– Нет, нет, никаких негритосиков. Я купила пакетик в супермаркете, здесь за углом.

– А яйца? – наседала на притихшую Анфису Маргоша. – Ты в курсе, какую зарплату получают те, кто ухаживает за курами? Птицефабрика принадлежит олигарху! Лопаешь белок с желтком и повышаешь его благосостояние. Ладно, я нарушила диету, нажралась бифштексов из кролика, но у меня нет радикальных партийных взглядов. А ты, употребляя в пищу продукты компаний-гигантов, способствуешь развитию капитализма в России. За такое тебя надо из партии исключить. Я нанесла вред только своему здоровью, а ты подорвала устои коммунизма. Вот!

Анфиса замерла с поднятой вилкой, удивленно подняв брови.

– Но… это абсурд, – пролепетала она, – сейчас почти все производство находится в жадных руках капиталистов: хлебозаводы, молочные комбинаты…

– Сырое яйцо нельзя раздавить в ладонях, – быстро переменила я тему, – хотите попробовать?

Но никто меня не поддержал. Димон пошел к чайнику, Лапуля ошарашенно моргала, Анфиса продолжала мямлить:

– …колбасные, кондитерские фабрики. Что же делать?

– Сколько ног у броненосца? – заголосила я. – Прикольная загадка! У него две передние лапы, две задние, две правые, две левые, ну, ваши варианты? По-моему, их восемь.

– Откуда у машины лапы? – захихикала Лапуля.

– Броненосец – это животное, – уточнила я, – типа свинки в панцире.

– Это корабль, – не согласилась Лапуля, – про него фильм сняли «Броненосец на рассвете».

– Такого кино нет, – возразила Маргоша.

– Есть, – уперлась Лапуля, – я его видела! В детстве! Ужасно! Там матросы ели мясо с червяками. И коляска с младенчиком по лестнице скок.

– Триллер, – с самым серьезным видом заметил Димон, – ты хорошо запомнила содержание, только название перепутала. «Броненосец Потемкин».