– Татьяна Сергеева, представитель адвокатской конторы, – лихо соврала я, – пришла по поводу завещания.

– Чьего? – поразился хозяин.

– У вас нету родственников, которые могут оставить вам имущество? – в свою очередь поинтересовалась я.

– Может, очень дальние? – предположил ювелир. – Я с ними не знаком.

– Разрешите помыть руки? – попросила я. – А потом я введу вас в курс дела.

– Пожалуйста, – кивнул Сеня. – Дверь перед вами, не запутаетесь. Осторожно с унитазом, не смывайте одним махом, спускайте воду из бачка маленькими порциями, у нас с канализацией аут.

– Догадалась, – вздохнула я и заперлась в санузле.

Помещение было крохотное, спрятать Ренату здесь Семен не мог бы. Маленькая сидячая ванна, кукольный рукомойник и впритык к нему унитаз. Я открутила кран, намочила руки и вышла в коридор.

– Двигайте на кухню! – крикнул Хватайка.

Но я намеренно направилась в комнату и увидела там диван, стол у окна, шкаф, телевизор и холодильник.

– Чаю хотите? – неожиданно любезно спросил Семен, заглядывая в спальню-кабинет-гостиную.

– Да, извините, я ошиблась дверью, – прикинулась я дурочкой.

– На моих восемнадцати жилых метрах заплутать трудно, – вздохнул ювелир.

Кухня оказалась немыслимо тесной. Двухконфорочная плита, мойка и откидная доска, исполняющая роль стола, – вот и вся обстановка.

– Господи, сколько здесь метров? – вырвалось у меня.

– Три, – усмехнулся Семен, – простор и комфорт. Мама получила жилье временно, но осталась здесь на всю жизнь. Сколько себя помню, она мечтала отсюда уехать, но не удалось. Странным образом мать всегда оказывалась второй в очереди на новое жилье. Лишь сейчас, когда тут все сгнило и покосилось, здание решили расселить. Так в чем проблема?

– Вам знаком Григорий Игоревич Венев? – спросила я.

Семен моргнул.

– Ну… «знаком» не точное слово. Я о нем слышал.

– И никогда не видели?

– Встречались, – отделался коротким ответом Хватайка.

– Венев умер, – сообщила я, – и его сын Игорь тоже.

На лице Хватайки не дрогнул ни один мускул.

– А я при чем?

– Григорий Игоревич вам отец, – вздохнула я.

Ювелир подпер подбородок рукой.

– Неправда.

– Вы потрясающе похожи на своего сводного брата Игоря! – отметила я.

– Ну и что? – сердито буркнул ювелир.

– Глупо отрицать столь очевидное родство, – продолжала я.

Хозяин выпрямился.

– Я появился на свет из-за глупости мамы и ее случайного кавалера. Григорий Игоревич обо мне не заботился, алиментов не платил, своим ребенком не признал. В паспорте у меня стоит фамилия Хватайка, а отчество я получил «Робертович». Наивной маме в юные годы оно показалось аристократичным. К Веневу она обратилась после моего рождения всего пару раз. Мы жили очень бедно, мама работала в сапожной мастерской, шила на швейной машине. Зарплата две копейки. Мамуля веселой была, на нее мужчины заглядывались. Я ее никогда не осуждал, у нас была не такая уж и большая разница в возрасте, восемнадцать лет.

Я молча слушала Семена, который выдавал грустную, но вполне заурядную историю. Разбитная Лилечка Хватайка, хлебнув на дискотеке алкоголя, случайно оказалась в одной постели с Веневым. Результатом однодневной «любви» стала беременность. Почему Лилия не сделала аборт? По какой причине родила мальчика? На эти вопросы ответа нет. Став взрослым, Сеня понял: мама абсолютно неразумное существо, которое предпочитает ни о чем не задумываться.

«Нет денег? Появятся, – легкомысленно щебетала Лиля, разглядывая рваные сапоги сына. – Неужели у тебя ноги промокают? Ерунда! Сейчас подошью внутрь стельки из картона. Не хнычь! Когда денег раздобудем, будет тебе новая обувь».

Почему после появления сына на свет Лиля не поехала к Веневу сразу? Не потребовала алименты? Не подала в суд для установления отцовства? Не ждите ответа. До семи лет Сеня не знал, что его отец жив. Когда мальчик заговаривал про папу, Лилия отвечала: «Роберт был летчиком, он погиб на задании».

Правда, через пару месяцев версия менялась, мама, легко забывавшая собственное вранье, весело чирикала: «Роберт был капитаном дальнего плавания, он утонул, спасая корабль».

Космонавт, полярник, водолаз, пожарный… профессии менялись, фотографии родителя в доме не имелось, фамилия у Сени в метрике стояла мамина. В конце концов умный мальчик перестал задавать вопросы. Правда выяснилась случайно.

Как-то раз Лиле стало плохо ночью. У нее отчаянно заболел живот. Еле-еле дотянув до утра, мама пошла в поликлинику. Прямо из кабинета ее отправили в больницу на операцию.

Лилечка позвонила сыну и приказала: «Запоминай адрес. Езжай к Григорию Игоревичу Веневу, это твой родной отец. Скажи, мать в клинике, мне не с кем жить. Он тебя временно пригреет».

Представляете степень наивности и пофигизма Лилии, если она вот так отправила Сеню к отцу. Хватайка не позаботилась предупредить мимолетного любовника о встрече с сыном, про которого тот никогда не слышал. Легкомыслие ее зашкаливало за все пределы.