– Lekas! Быстро! – скомандовал Хан.

В ту же секунду взревели мощные двигатели «Черного дракона». Быстроходный катер вырвался из своего укрытия под сводами мангровых зарослей и направился к стоящему на якоре судну. С того момента, когда прозвучал первый выстрел, прошло не больше минуты. На открытый мостик яхты выскочил полуголый мужчина. В руках он держал короткоствольное ружье.

– Lampu cari, – распорядился Хан, опуская бинокль, и яхту залил голубой свет прожектора.

Внезапно ослепленный мужчина прикрыл рукой глаза. Это был высокий, загорелый блондин с хорошо развитой мускулатурой.

– Брось оружие! – громко приказал Хан.

– Какого черта вам надо? Кто вы? – крикнул в ответ мужчина.

– Kedalam sungai, – коротко бросил Хан стоящему рядом бойцу с автоматом, и тот нажал на курок.

Короткая очередь вспенила воду у самого борта яхты.

– Брось оружие, – повторил Хан.

На этот раз блондин подчинился, и его ружье полетело в реку.

Фу Шэн шагнул вперед и встал рядом с Ханом. В руке он держал пистолет-пулемет, а на поясе у него висел двадцатидюймовый тесак в парусиновых ножнах. «Черный дракон» мягко стукнулся о корпус яхты, и в ту же секунду Фу Шэн и боец, стрелявший в шлюпку, захватив швартовые концы, прыгнули на ее борт и быстро связали два судна вместе. Блондин в шортах все еще стоял на мостике, подняв руки. Теперь Хан разглядел у него на груди толстый, рваный шрам, спускающийся наискосок от левого плеча. Похоже на ножевое ранение, полученное в какой-то давней драке и залеченное не в больнице, а в тюрьме. Бандит не мигая смотрел на Хана, и в глазах его не было страха – только лютая злоба.

Фу Шэн с напарником быстро поднялись на мостик. Боец остался стоять рядом с блондином, а Фу Шэн спустился вниз, в жилой отсек яхты. Очень скоро он вернулся, толкая перед собой молодую, совершенно обнаженную женщину, которая безуспешно пыталась прикрыться руками. У нее были темные волосы, бледная кожа и не слишком привлекательное лицо, но зато большая грудь и длинные ноги. По щекам текли черные, смешанные с тушью слезы, и она казалась очень испуганной. В безжалостном свете прожектора Хан разглядел даже целлюлитные рытвины у нее на бедрах. По-видимому, она была много старше, чем казалась на первый взгляд. Женщина, которая даже посреди океана не забывает накраситься и раздевается перед этим подонком со шрамом, вызывала у Хана острую брезгливость. Они оба напомнили ему водяных змей с плоскими хищными головами, какие нередко встречаются в местных болотах. Люди, у которых нет души.

– Awak boleh berbahasa Inggeris? – с ужасающим акцентом спросил блондин.

– Да, – ответил Хан, – я говорю по-английски.

– Что все это значит? Мы вас не трогали.

– Это моя территория. И вам нечего здесь делать.

– Тогда отпустите нас, и мы уйдем.

– Может, и отпустим. Немного попозже.

– За что вы убили Хэнка и Джимми?! – вдруг выкрикнула обнаженная женщина. – Сволочи!

– Как ее звать? – спросил Хан у бандита со шрамом.

– Бонни.

– Скажи Бонни, что, если она не заткнется, я отрежу ей язык и скормлю его buaya, которые только что закусили ее друзьями.

– Не смей меня трогать! – взвизгнула женщина, пытаясь вырваться из мертвой хватки Фу Шэна. – Я американская гражданка, ты, грязный ублюдок!

Она еще раз дернулась, и Фу Шэн свободной рукой нанес ей в лицо короткий и страшный удар, сломавший нос и передние зубы. Кровь потоком хлынула женщине на подбородок. Захлебнувшись криком, она повалилась на палубу, и Фу Шэн больше не удерживал ее. Человек со шрамом даже не взглянул на свою подругу – он не сводил глаз с Хана.

Тот передал бинокль рулевому «Черного дракона», спрыгнул на палубу яхты и поднялся на мостик. Там он не стал задерживаться и, переступив через истекающую кровью женщину, по трем ступенькам спустился вниз – в главный салон.

– Membawa mereka, – не оглядываясь, приказал Хан. – Веди их сюда.

В салоне, когда-то комфортабельном и даже роскошном, похоже, уже пару лет не делали уборки. Пробковый потолок с утопленными точечными светильниками и светлые деревянные панели стен и пола покрывал слой въевшейся грязи. Вдоль правой стены располагался небольшой, но хорошо оборудованный камбуз с газовой плитой, холодильником и встроенной микроволновкой. Вдоль левой – панель управления с новейшими навигационными приборами. Узкий коридор вел назад – туда, где под кокпитом, вероятно, находилась капитанская каюта. Сразу за камбузом и панелью начинался собственно салон: длинный диванчик вдоль стены, который при необходимости превращался в односпальное место, и отгороженный низкой стойкой стол с несколькими стульями. На диванчике и стульях – яркая бирюзовая обивка. Несколько ромбовидных окон с двух сторон. Наверное, в утреннем свете эта комната бывала веселой и приветливой. Заканчивалась она еще одним узким коридором и дверью – скорее всего, в узкую носовую каюту с парой коек.

Камбуз был отвратительно грязным, на столе громоздилась куча немытых тарелок, и весь салон пропитался запахом алкоголя и немытых тел. Хан опустился на колени и выдвинул из-под дивана встроенный ящик. В нем была тщательно сложена экипировка на случай плохой погоды. Яркая, сине-желто-красная, непромокаемая куртка. Очень дорогая. Похоже, первый владелец яхты был человеком аккуратным и предусмотрительным. А после него здесь поселились свиньи. Сегодня с ними будет покончено, и равновесие восстановится.

Фу Шэн втолкнул в салон мужчину в шортах. Другой боец втащил женщину. Она рухнула на диван, сжалась в комок и лежала там, всхлипывая и даже не пытаясь вытирать кровь, пузырями вытекающую из разбитого рта и носа. Фу Шэн заставил блондина сесть на стул. Хан устроился на другом, напротив. Теперь в маленьких голубых глазках пленника метался страх.

– Ты ведь знаешь, кто я? – спросил Хан.

– Да. Ты – Хан, главарь пиратов.

– А ты – бандит Красавчик Серфер.

Мужчина криво усмехнулся.