Прочитав это, Земан с возмущением проговорил:

— Паршивец!.. Ну, Лида, ты у меня получишь! И это твои стихи?

И Петр храбро подтвердил:

— Тоже мои. И именно поэтому я вам хочу отдать вот это... — Он сунул руку в карман и подал майору гильзу.

Земан сразу же утратил всякий интерес к стихам и жадно схватил маленький закопченный медный предмет.

— Где ты взял?

— В ресторане. В тот вечер. После выстрела гильза эта упала возле нашего стола. Нагнулись мы за ней вдвоем — я и еще один пан в клетчатом пиджаке. Я оказался проворней... Не сердитесь на меня, товарищ майор. Я хотел оставить себе на намять... и на счастье... Но теперь, думаю...

Земан и не собирался сердиться. С радостным видом он повернулся к удивленному Стейскалу:

— Видишь! А ты хотел бросить это дело? В такой момент! — Он снова повернулся к Петру, схватил его за плечи и начал трясти: — Ты просто молодчина, парень, умник! Но постой! Ты говоришь — клетчатый пиджак? А ты не ошибся? Если мне не изменяет память, клетчатый пиджак в этом деле всплывает уже в третий раз. Второй раз это было у Калины на диапозитивах. А впервые... — Он ударил себя кулаком по лбу: — Когда же я видел его по этому делу впервые?

Криминалистика — довольно точная наука, но и в ней без известной доли обычного паршивого счастья не обойтись. И такое счастье Земану привалило. Когда он вошел в тот же вечер в оживленный ресторанчик на Жижкове, он обнаружил, что клетчатые пиджаки — типичная одежда мужчин, столпившихся возле стола любителей пива и игроков в карты. Наверное, жижковский универмаг продал большую партию этой модели, и теперь вся жижковская шпана считала просто дурным тоном не иметь такой одежды.

Сквозь голубую завесу сигаретного и сигарного дыма, который клубился облаком возле стойки бара и над столами, почти ничего не было видно, а из-за шума множества мужских голосов и монотонного пиликанья гармошки, игравшей давно затасканные песенки, ничего не было слышно.

Однако Земан уверенно продвигался вперед.

Он наклонился к одному клетчатому пиджаку, обладатель которого держал в руках чертовски удачные карты, и крикнул:

— Добрый вечер, Ферда!

Ферда Восатка моментально положил карты на стол;

— Добрый вечер, пан майор. Я знал, что однажды вы придете. Вы не какой-нибудь болван!

Земан не обиделся, а, наоборот, с видимым удовлетворением улыбнулся в ответ на похвалу:

— Как видишь, нет,

Ферда хотел встать:

— Так идем?

Но Земан его удержал:

— Подожди, допей хотя бы пиво. Да и я переведу дух. Это уже двадцатая пивная, в которой я тебя ищу. — Он подозвал официанта: — Две «охотничьей»... Выпьем по случаю нашей встречи. Спешить нам незачем. Я, как ты уже сказал, не какой-нибудь болван, а ты не хулиган какой-нибудь. Ты вполне добропорядочный, честный жижковский вор. Тебе от меня не уйти. Дай прикурить.

Майор взял сигарету. Весь вид Земана свидетельствовал о его отличном настроении. Ферда сунул руку в карман своего щегольского пиджака и достал серебряную, богато инкрустированную газовую зажигалку. Земан взял ее в руки, внимательно рассмотрел и, заметив выгравированные инициалы «ПШ», засмеялся:

— Пан атташе по культуре тебе это подарил, или ты ее у него стянул, Ферда?

Ферда чистосердечно признался:

— Стянул, пан майор.

— Когда тебя Данеш первый раз туда взял с собой?

— Примерно год назад, пан майор.

— Зачем?

— Чтобы я для него чистил карманы. Он меня брал с собой и к пану атташе, и в клуб, и в этот винный ресторан, в общество благородных людей, которые без конца спорили о политике и искусстве, а потому не имели времени следить за своими карманами.

Земан весело рассмеялся:

— Так, значит, это была настоящая жатва для карманника?

Ферда согласился:

— Так получается, это была действительно жатва, пан майор. Представляете, сколько мне пришлось выслушать ужасной ученой болтовни? И вот так я должен был с ним каждый вечер шарить по карманам. Он страшный мошенник, пан майор, он меня эксплуатировал...

Земан развеселился:

— Вот видишь, Ферда, не нужно впутываться в политику. Надо красть только среди порядочных людей. А что с тем пистолетом? Ты его тогда подобрал?

— Я, пан майор. Из воровской солидарности.

— И куда его дел?

— Отдал Неблеховой, редактору, которая с Данешем ходила; она спрятала в сумочку.

— Что это было за оружие?

— Маленький браунинг, дамский.

— И маленький браунинг убивает. Ты должен был придерживаться принципов, Ферда, и не брать оружие в руки.