— Обрати внимание на модное иностранное слово, означающее основное людское удовольствие? Короткое и лёгкое, как одноразовый выдох: "SEX". Три литеры, как всегда. Надо понимать так, что у иноземцев далее трёх литер "секс" не простирается!? не уходит? Так мелко? Короткое и хилое слово! Что в нём сокрыто? Что оно выразить может? Немощное слово, чужое! У вас оно не прижилось и не приживётся. Когда у вас кто-то долго и безуспешно пытается что-то сделать, и ничего у такого работника не получается, то ему предлагают не "прекращать занятия сексом", а говорят коротко и понятно: "кончай е…."! Каждый волен выбрать из громадного набора русских слов такое, какое произнести позволяет обстановка и полученное воспитание

— Бес, разговорами об извечных людских радостях уводишь от прошлого. Для чего совращаешь настоящим? С какой целью залезли в области, нам абсолютно чуждые? О чём пишем? О прошлой войне, или о нынешнем блядстве? Нужно ли блядство в парламенте? Что нам в нём? Пусть себе развлекаются, как могут! Мы их прокормим.

— Можешь ответить на простой вопрос: чем ваше прошлое отличается от настоящего? Помогу: ваше настоящее — это слегка подправленное прошлое. Разве не про вас сказано, что вы самые большие в мире любители многократно наступать на одни и те же грабли? — невинным голосом и ни к месту вопросил друг и на этом закончил неприличную главу.

Глава 42.

Продолжение биографии.

Следующий пункт "жизнеописания": "где родился".

Появился в третьем роддоме в одном из городов средней полосы России. Вот тут и начинается самое главное: моё происхождение. Начну издалека, "от Адама"… или чуть ближе.

… жил когда-то в нашей губернии помещик среднего достатка по фамилии Дадонов, и по прозванию — Иван. Полное его название — Иван Иванович Додонов. ДАдонов, Додонов — для прекрасного русского языка чередование гласных "А" и "О" — обычное явление. Мы их чередуем без правил, пользуясь чутьём, желанием и обстоятельствами.

Пример: "кОрова" — так нужно по "Правописанию в русском языке", а "кАрова" — по привычке для нашей местности. Где-то любят "корову", а у нас — "А".

Владел помещик Дадонов "тысячью десятин пахотной земли" не считая лесных угодий. Много "тысяча десятин пахотной земли", мало — не знаю.

И помогала нести житейские тяготы помещика Додонова верная супруга его, Марья Гавриловна, урождённая… Где родилась прабабка? И этого не знаю. Стыдно! Любой таёжный житель, презираемый мною за "темноту и отсталость", всегда знал свои "корни" до немыслимой глубины, а я "цивилизованная" скотина ничего не знаю о прабабке!

Тяготы у предков были превеликие, ибо имела чета Дадоновых не мало и не много, а двенадцать дочерей! Как в сказке. Имею сильные подозрения в отношении предков по следующему пункту: Иван Иванович, прадед, как и все мужчины, мечтал иметь продолжателя славного рода Дадоновых. Естественное, но необъяснимое желание всякого мужчины — подарить кому-то свою фамилию и отчество. Каким может оказаться "наступивший в след" — гарантий мужчинам никто и никогда не давал, и впредь их не будет, поэтому остаётся "даст бог"!

А Мария Гавриловна поставляла прадеду девок, и такое бабкино старание подарить супругу наследника продолжалось до появления двенадцати "душ женска пола". Предки были упрямее судьбы, и пытались получить наследника до полного "износа оборудования".

Семейные хроники Дадоновых говорят, что такой "опыт" закончились успешно. Когда это произошло — неведомо, но знаю, что у моей бабки имелся братец с весьма скандальным характером. Отец рассказывал:

— Бывало, придёт братец в гости к матери, ну, та и старается для брата! Родной ведь, как его не приветить? Накормит, напоит, и всегда братец в конце приёмов на "десерт" скандалы закатывал. Любил в позу стать. Повод мог быть любой, а чаще такого не бывало. Он был из породы тех, кто способен простой разговор, шутя и незаметно, превращать в большой скандал. Есть такая поганая, срамная и отвратительная порода… называть их "людьми" — обижать людей. Плевался братец, ругался и кричал матери:

— Тьфу, на твои щи! цена твоим щам — три копейки! А твои пироги собакам брось — жрать не станут! — наполненный до макушки искусственным гневом на единоутробную сестру удалялся на малое время.

Любил братец в картишки переброситься, и для удовлетворения дурных страстей в стольный град наведывался. "Ловить счастье". Глупый потому что был: это когда столичные карточные шулеры уступали точно таким же, но из провинции!? Особенно в картах? Нет, конечно. И вот как-то братец вернулся из столицы, где его ощипали, чуть ли не до исподнего, а сестра, как всегда, его пожалела…

— …не трудно догадаться, чем закончилась жалость сестрицы — сделал уточнение бес…

— Как догадался? Да, так и было: всё золотишко, что матушка дочери оставила, братец подобрал — да и был таков!

— И как быть с вашей поговоркой о "Иванах, не помнящих родства"? Может, не всякое родство вам нужно? Особенно такое? Или всё же останемся "на христианских позициях "прощать ближнего своего"?

— Ничего удивительного в поведении братца бабки нет. Поди, единственный и долгожданный мальчик, "последышек" и "продолжатель рода". Вот и баловали.