— Мой опыт с премьер-министрами, премьер-министр, свидетельствует о том, что, за исключением мистера Макмиллана, они предпочитают, чтобы читали за них.

— У людей есть и другие дела, мэм, — сказал премьер-министр.

— Да, есть, — согласилась она и раскрыла книгу. — Мы с вами увидимся на следующей неделе.

В конце концов сэру Кевину позвонил специальный советник.

— Твоя работодательница дает моему работодателю тяжелые задания.

– Да?

— Да. Она заставляет его читать книги. Это не по правилам.

— Ее Величество любит читать.

— А я люблю, чтобы у меня сосали. Но премьер-министра я это делать не заставляю. Есть какие-нибудь соображения, Кевин?

— Я должен поговорить с Ее Величеством.

— Обязательно, Кевин. И скажи, чтобы она отцепилась.

Сэр Кевин не стал разговаривать с Ее Величеством, тем более говорить, чтобы она отцепилась. Вместо этого, поступившись самолюбием, он отправился навестить сэра Клода.

В Хэмптон-корте, в небольшом саду прелестного коттеджа XVII века, предоставленного сэру Клоду Поллингтону за прошлые заслуги, сидел его хозяин и читал. Вернее, считалось, что он занят чтением, на самом же деле он дремал над коробкой с секретными документами, присланными из виндзорской библиотеки — привилегия, дарованная ему как старейшему королевскому слуге. Сейчас ему было по меньшей мере девяносто, но он все еще делал вид, что пишет мемуары, которые решил назвать "Божественное Бремя".

Поступив на королевскую службу прямо из Харроу в восемнадцать лет, сэр Клод стал пажом Георга V, и, как он любил вспоминать, одной из его первых обязанностей стало лизать наклейки для марок, с помощью которых раздражительный и педантичный монарх обычно вклеивал марки в свои многочисленные альбомы. "Если бы вдруг понадобилось определить мою ДНК, нужно было бы поискать ее на оборотной стороне марок в десятках королевских альбомов. Помню марки Танну-Тувы, которые казались Его Величеству вульгарными и даже пошлыми, но которые он тем не менее считал необходимым включить в коллекцию. Что было характерно для Его Величества... так это чрезмерная добросовестность", — доверительно сообщил он однажды Сью Лоли и поставил запись церковного гимна "Услышь меня, Господи, услышь меня" с высоким мальчишеским голосом Эрнеста Лоу.

В небольшой гостиной все поверхности были заставлены фотографиями в рамках — члены королевской семьи, которым он так преданно служил. Вот он на скачках в Аскоте держит королевский бинокль; вот шагает по вереску, а вдалеке Его Величество целится в оленя. Вот он замыкает шествие, в то время как королева Мария выходит из антикварного магазина в Харрогейте, лицо юного Поллингтона скрыто веджвудской вазой, которую злополучный хозяин был вынужден подарить Ее Величеству. Вот опять он, в полосатой фуфайке,помогает команде яхты в том роковом круизе по Средиземному морю,дама в яхтсменской шапочке - некая миссис Симпсон. Эта фотография то появлялась, то исчезала, и ни разу не была на виду, когда, как это не раз случалось, королева Елизавета и королева мать заходили к нему на чашку чаю.

Вряд ли происходило что-либо в королевском семействе, во что не был посвящен сэр Клод. Послужив королю Георгу V, он некоторое время находился при дворе Эдуарда VIII и благополучно перешел на службу к его брату, Георгу VI. Он трудился при дворе на самых разных должностях, а под конец стал личным секретарем королевы. Даже через много лет после того, как он удалился от дел, к нему часто обращались за советами; он был "надежными руками" своего сеньора, живым воплощением подчинения его власти.

Но теперь его руки часто тряслись, вопросами личной гигиены он уже не был так озабочен, как прежде, и, сидя рядом с ним в благоухающем саду, сэр Кевин не мог не почувствовать, что у него изо рта пахнет.

— Может быть, пойдем в дом?
– спросил сэр Клод.
– Мы могли бы выпить чаю.

— Нет-нет, — торопливо отозвался сэр Кевин. — Здесь лучше.

Он объяснил суть проблемы.

— Читает? — переспросил сэр Клод. — Но ведь в этом нет вреда? Ее Величество в этом схожа со своей тезкой, первой Елизаветой. Та читала запоем. Конечно, книг тогда было меньше. И королева Елизавета, королева-мать, тоже любила читать. Королева Мария, конечно, нет. Или Георг V. Он был заядлым филателистом. Вы знаете, с чего я начинал. Лизал его наклейки.

Слуга, еще более дряхлый, чем сэр Клод, принес чай, и сэр Кевин осторожно разлил его.

— Ее Величество очень любит вас, сэр Клод.

— И я ее, — сказал старик. — Я пленился Ее Величеством, когда она была еще девочкой. На всю жизнь.

Он и впрямь прожил достойнейшую жизнь, воевал — юный Поллингтон получил несколько медалей и благодарностей за храбрость и закончил войну в Генеральном штабе.

— Я служил трем королевам, — говаривал он, — и ладил со всеми тремя. Но мне никак не удавалось угодить этому гею, фельдмаршалу Монтгомери.

— Она прислушивается к вам, — продолжал сэр Кевин, раздумывая, съедобен ли бисквит.

— Хочется надеяться, — отозвался сэр Клод. — Но что я должен сказать? Читает, говорите? Любопытно. Угощайтесь.

Сэр Кевин вовремя понял, что то, что он принимал за глазурь, на самом деле было плесенью, и сумел сунуть бисквит в свой портфель.

— Возможно, вы могли бы напомнить ей о долге.

— Ее Величество никогда не нуждалась в таких напоминаниях. Слишком предана долгу, если вы хотите знать мое мнение. Дайте подумать...