Погода, действительно в сентябре и октябре выдалась на славу — солнечно, тепло. Иногда брызгал и дождик — не без того, но это было только на пользу грибам, которые все с удовольствием собирали. Андрей тоже вспомнил свой удачный поход со Шмелёвым за грибами.

— Слушай, Боря, — обратился он к Жукову. — Ты ведь старожил, так сказать — скажи, а в прошлый год был снег? Точнее не в прошлый год, а прошедшей зимой?

— Был снег. Небольшой, правда, и выпал довольно поздно. Но лежал устойчиво. Когда начинал время от времени таять, то через пару дней Дед Мороз подсыпал нового. Но такого вот, как сейчас, не было.

— Да, интересно, увижу ли я этой зимой немецкий снег? — протянул Андрей.

Забегая наперёд, следует сказать, что настоящего снега в эту зиму он так и не увидел. Нет, тот изредка тонкой простыней накрывал влажную землю, но ни разу на ней не задерживался. Даже тогда, когда начинался вечером или ночью. К концу следующего дня от него и следов не оставалось. Ни о какой снежной перине и речи быть не могло. Чаще же, также как и в ноябре-декабре, моросил мелкий, нудный дождик, так всем уже за это время осточертевший. Поговорив ещё немного, коллеги-теплотехники постепенно свернули разговор и начали расходиться по своим местам ночного обитания.

ГЛАВА 31. Нет худа без добра

Приближался Новый год. Наконец-то стало ощущаться дуновение зимы. Именно дуновение — стало холодно и подули неприятные ветры. Пару раз пролетал снежок, который, встречаясь с землёй, тут же таял — земля пока что как следует промерзать не успевала. Да и как она могла успеть промёрзнуть, если днём температура по-прежнему держалась в районе 0 °C. И, если зима не так уж чувствовалась, то вот приближение праздников было ощутимо. В магазинах жёны офицеров больше, нежели до того, покупали продукты, "Шампанское" и цитрусовые. Участились также поездки в Стендаль. Там покупались елочные украшения, электрогирлянды, пиротехника и прочее. Нередко в гарнизоне офицеры несли ёлочки — где они их брали, Андрей не знал. Возможно, в том же Стендале, но в последнее время он туда редко ездил. В последнюю субботу декабря немцы начали праздновать Рождество. Промтоварные магазины практически не работали, да и продуктовые резко сократили своё рабочее время. Зато начались рождественские Ярмарки, где было и чего купить, и развлечься — от праздничных аттракционов, типа комнат смеха, лабиринтов, каруселей и до передвижных мини-зоопарков. Андрей в воскресенье съездил на короткое время на такую Ярмарку, но ничего там не покупал.

Да и вообще покупки к Новому году служащие совершали практически в самом городке. Семейных пар среди служащих было мало, а что особенно нужно холостякам — чтобы было чем отметить Новый год и закусить. А этого добра было и на месте предостаточно. Конечно, девушки и женщины в своём общежитии как-то старались приукрасить свои комнаты, да и принарядиться самим. Мужчин такие вопросы мало занимали. Они не ставили в комнатах и ёлок, так перу веток где-нибудь крепились на стене или над окном — и всё. Продуктами на 31 декабря и на первые дни наступающего года (те припадали на субботу и воскресенье) они запаслись. Конечно, сколь мало бы не проработал в городке иной служащий (самое малое с октября месяца), он уже успел купить себе на свой вкус новую одежду и обувь — праздники есть праздники и соответствующие к ним мероприятия в городке проводились. Это были и концерт художественной самодеятельности, и встреча Нового года в клубе, в кафе, и танцы. Здесь уже каждому хотелось показать себя в лучшем виде и не ударить в грязь лицом.

В последние 3–4 дня перед Новым годом наступило резкое похолодание, и столбик термометра упал до 7–8 градусов мороза. На родине такое похолодание было детским лепетом — такое могло быть уже и в конце ноября. А вот здесь оно неприятно ощущалось — с ветром, без снега, и было резким контрастом к тому же стойкому, как для зимы, теплу. Правда, в самый канун Нового года европейский Санта Клаус, видимо, сжалился над бедными немцами, и Мороз-воевода утихомирил свою прыть. Так что 1977-й год в этих местах начался с оттепели. Когда в старом году похолодало, то в котельных пришлось топить более усиленно, а потому весь день 31 декабря Андрею пришлось с утра и часов до шести вечера перебегать, контролируя работу своего хозяйства, с одного объекта на другой. В их число попадали и сами котельные, и те объекты, которые они отапливали — в первую очередь, конечно, объекты питания, санчасть, клуб, кафе и прочее. Не миновал Андрей и жилой дом лётного состава. Он зашёл наугад в несколько квартир, и с облегчением убедился, что с этой стороны опасность вроде бы не грозит.

Встречал Андрей Новый год вместе с Григорием и Виталием. В клубе и в кафе они ещё общались вместе с Лукичом и его женой, а также Александровым. Но сам Новый год те уже встречали отдельно. Начальники же тепло-, сантех- и электрохозяйства встретили Новый год в клубе, где пробыли часов до двух с хвостиком. Затем, вернувшись в общежитие, Андрей с Григорием ещё опрокинули по паре рюмок, поговорили, пошутили и радостные, весёлые завалились спать.

Разбудил их где-то в десять часов утра стук в дверь. Григорий поднялся и открыл дверь. На пороге стоял вестовой из штаба батальона.

— Вы Морозевич? — спросил он.

— Нет, вот он, — указал Кирзонян на Андрея.

— Вас вызывает зам. командира по тылу майор Лукшин, — обратился к нему солдат.

Сон у Андрея как рукой сняло. Быстро одеваясь, он размышлял о том, что же могло произойти у него на службе. А то, что случилось какое-то ЧП никаких сомнений не было — не вызывает же его Лукшин, чтобы поздравить с Новым годом. Одевшись, он выскочил в коридор. Там его дожидался вестовой.

— Следуйте за мной, — сказал он, и они вдвоём пошли к выходу из общежития.

Однако направлялись они, ведомые солдатом, вовсе не к штабу ОБАТО, а куда-то в сторону санчасти или дома лётного состава.

— А куда мы идём? — спросил Андрей.

— К жилому дому лётного состава. Майор уже там.

Ёлки-палки, — подумал Андрей. — Только этого мне не хватало. Я же несколько часов тому назад туда заходил, и всё вроде бы было в порядке. А ещё подумал, что оттуда как раз опасность не грозит. Как накаркал.

Неполадки, авария, а, возможно, и что-нибудь и похуже на этом объекте могли быть чреваты самыми крупными неприятностями. И если Лукшин уже там, а он не из любопытства туда попал, то неприятности грозят и ему, что уже говорить о Морозевиче.