– Жить будешь, девушка. Вот только с кем – не знаю. И где – тоже.

– Дронов... Ты...

– Без обид. – На этот раз я спеленал ей руки скотчем, то же проделал и со щиколотками. Извлек из-под штанины джинсов двуствольный «дерринджер», спросил: – К войне готовилась? Ты даже не знаешь, что это.

Не знает. И не объяснишь. Вступаешь в схватку – не думай о смерти, не думай о жизни, работай.

– Ты... Ты... – Девушка закашлялась, изо рта ее вырвалось шипение.

Выслушивать это я не стал. Вернулся к Фреду. Тот сидел на песке и казался вполне довольным собой. Он успел провести «водные процедуры» при помощи пакетика шампуня и большой бутылки минеральной, поменял шорты, обработал раны и запечатал их на скорую руку.

– Какие планы, Дрон?

– Как и перспективы: неясные.

Я зарыл пакет с оружием в песочек. Неглубоко. Чтобы люди Данглара искали недолго. А уж какие обвинения они выдвинут Бетти Кински – их забота.

– Пошли отсюда, – сказал Вернер. – Лучше бегом. А то Данглар, как вернется, рассвирепеет: в его песочнице – да так намусорили!

На окраине набережной уже собрались любопытствующие; мелькнули стекла биноклей.

– А сможешь? – спросил я.

– А то. До моря. Там катер.

Через пять минут мы шли на катере вдоль пляжа.

– У тебя мобильный на ходу?

– Пользуйся, – передал мне аппаратик Вернер. – Можешь оставить. Мне больше не пригодится.

Я отошел к корме, набрал полученный от Вересова номер. Трубку он взял после первого же гудка.

Кратко, но внятно, я объяснил, как вернуть милую девушку Катю из Зазеркалья. Женя Вересов выслушал все, не переспрашивая, отчеканил короткое «есть», спросил только:

– Все достоверно?

– Абсолютно.

– С тобой можно связаться по этому номеру?

– Нет. Сам свяжусь. – Я нажал отбой и выбросил аппаратик в воду.

– Где тебя высадить? – спросил Фред, когда я вернулся на сиденье.

– Давай за мыском.

Вернер приглушил мотор, катер задрейфовал метрах в пятидесяти от берега.

– Извини, Олег, если что не так.

– Ты что, Фред? Если бы не ты, меня бы сейчас в капустку расшинковывали.

На кого он работает, я даже спрашивать не стал. Но какие-то мысли на этот счет у меня были. Вспомнил про доброе слово и сказал:

– Артист ты просто великолепный.

– Нужда заставила. Ребята такие, что могли бы хлопнуть просто так, чтобы сомнений не возникало. Пришлось обмочиться. – Вернер откинулся на спинку сиденья и расхохотался. – За пятнадцать миллионов долларов можно было и в штаны наложить! Очень даже запросто! – Глянул на меня, посерьезнел. – Ты не подумай чего. Янки. Они заценили голову этого наркобарыги в такие бабули. Мне остается получить по кассе и – исчезнуть.

– Сумеешь?

– О да. Программа защиты свидетелей. И хотя я не свидетель... Предъявить этому Али им было нечего. Тихий такой помещик из Лахора. С дипломатическим паспортом. Что было делать?

– Он был не просто наркоторговцем.

– Об этом я догадался. По сумме вознаграждения. Только... Какая ему теперь разница? Да и мне? Хотя, если честно, мне есть разница. Ребята из БНД сообщили доверительно: Али Юсуф Латиф курировал наркотрафик в Германию. – Фред помрачнел. – Смерть Гретты – и на нем тоже. – Вернер прикурил сигарету, заговорил снова: – Прости меня, Дрон. Али Латиф должен был объявиться на Саратоне, но... никто не знал, когда. Он уже появлялся здесь полгода назад. Поэтому я приехал. И стал ждать. Ведь он был умен и осторожен. А когда погиб Сен-Клер, я вдруг понял: близко. Вот только – как подобраться? Кто я? Простой стрелок. Как мне выйти на человечка, чью голову оценили в целую груду зеленой бумаги и которую пока так никто и не смог получить! Но я знал – ты умный. Ты вписался в тему. Мне нужно было так или иначе держаться за тебя...

– Живчик на конце длинной лесы?..

– Ты делал свое дело, я – свое. Небезуспешно, заметь. Это я завалил одного из нападавших на тебя при дороге. Чтобы он молчал. Ведь если бы Данглар как следует с ним поработал, Али Латиф здесь не появился бы никогда!

– Он уже был здесь.

– Тем не менее... Тебя я знал. Я знал, как ты думаешь, где можешь появиться... Ну а поскольку ты копал что-то очень важное... Должен был на тебя выйти и Али Латиф. Вот и вся история.

– Меня могли убрать раньше.

– Ты же умный, Олег. Но не это главное. Ты добрый. Тебя Бог бережет. Пусть и дальше бережет. – Фред достал объемистую фляжку коньяку. – Выпьем?

– На посошок?

– На прощание. Сам понимаешь. Фреда Вернера больше не будет. А может, оно и к лучшему. И физиономия моя мне порядком опостылела, и отпечатки пальцев – во всех картотеках. Ну? За новую жизнь? Богатую и счастливую?

Вернер приложился основательно, передал мне. Я сделал символический глоток.

– А что ты будешь делать с памятью?