В начале 279 г. до н. э. было почти достигнуто состояние равновесия. Птолемей II утвердился у власти в Египте, Южной Сирии, на Кипре и на островах Эгейского моря, хотя Магас на Киренаике оставался независимым. Антиох вернул большую часть азиатского наследства своего отца под свой контроль, но у него были проблемы с северными государствами, и на данный момент он отдал Македонию и Фракию. Пирр отправился на запад. Антигон Гонат остался с несколькими греческими крепостями и своим разбитым флотом. Спартанский царь вернулся домой. В Македонии Птолемей Керавн изолировал соперников и изгнал сводную сестру и ее детей. Его принятие в качестве царя македонцами было решающим. Он защищал царство против вторжения и распространил свою власть на большую его часть, поэтому он был законным царем Македонии.

В этот момент в 279 г. до н. э. в Македонию внезапно вторглись варвары с севера, кельты, которых греки называли галатами. Во времена Александра они жили на Дунае, где он иногда встречался с ними. Варвары были столь же агрессивны, как и Александр, и отвечали ему вызывающими заявлениями. [628] С тех пор значительная часть их переселилась на восток, образовав заметное воинственное государство с центром в районе современного Белграда, позже ставшее царством скордисков. [629] Занятые своими проблемами государства Греции и Македонии не обращали серьезного внимания на эти события, даже когда известия о них и достигали Македонии, самого заинтересованного из государств на Балканах. Участие царя Иллирии Монуния в Македонской войне в 280 г. до н. э. означает, что ему в это время с севера ничто не угрожало. Кассандр за несколько лет до этого воевал с галатами к югу от гор Гемус [630] , а один из отрядов достиг на короткое время Фракии в конце 280-х гг. до н. э. [631] Прозвучало много предварительных предупреждений, но события в Македонии после смерти Кассандра настолько поглотили всех, что, вероятно, никто не уделял ни времени, ни внимания росту напряжения, которое предвещало вторжение 279 г. до н. э. Случившееся было настолько неожиданным и необычным, что предсказавшему такие события никто бы не поверил.

Галаты не только появились внезапно, само их нападение было также совершенно беспрецедентным и от этого еще более ужасным. Ранние столкновения рассматривались как обычные инциденты в пограничной зоне, если кто-либо и задумывался о них. Македония не страдала от вторжения варваров с ранних лет правления Филиппа II.

С точки зрения галатов, ситуация выглядела очень многообещающе. Кассандр и Лисимах отразили их небольшие набеги, но борьба была нелегкой. Македонцы и греки могли игнорировать большую часть того, что происходит на севере, но галаты имели ясное представление о событиях в Македонии. Распространенные в Балканском регионе монеты Филиппа II указывают на частые торговые отношения, а куда идет торговля, туда поступает и информация. [632] Они видели продолжающиеся беспорядки, цари неоднократно умирали или были изгнаны (в 297 — дважды, 294, 287, 286, 281 до н. э.), а в 281–280 гг. до н. э. — шла гражданская война. У Керавна не было друзей, только враги. Его власть над Македонией в начале 279 г. до н. э. казалась прочной, но он был царем всего год с небольшим, не имел наследственных прав на трон и воспринимался как убийца и нарушитель своего слова. Галатам он казался крайне уязвимым, и именно этой уязвимостью воспользовались нападавшие.

Нет необходимости говорить, что точный ход событий совершенно неизвестен, поскольку вторжения привели Македонию в полный хаос. Нападение галатов было хорошо спланированным и масштабным. Произошло три отдельных вторжения, одно под предводительством Болгия, нацеленное на западную часть Македонии через Иллирию; второе, под предводительством Бренна, было направлено на юг вдоль долины Аксия, в сторону восточной части Македонии, третье, под предводительством Кернтия, двинулось против Фракии и трибалов. Это была одновременно и миграция: воинов сопровождали их семьи. [633]

Керавн встретил первое вторжение под предводительством Болгия. Он был разбит, захвачен в плен и казнен, это позволило захватчикам пройти в глубь страны. Поражение и смерть Керавна стали поводом для морализаторских комментариев историков, которые вполне возможно специально изобретали неприятные способы его убийства, чтобы сделать мораль еще более устрашающе значимой. Он изображался как чрезмерно самонадеянный, что вполне могло быть правдой: стоит повторить, что вторжение было беспрецедентным. [634]

В течение примерно следующих двух лет известны несколько местных правителей, выбранных или самозваных: брат Керавна Мелеагр продержался два месяца, Антипатр, племянник Кассандра, — 45 дней, полководец по имени Сосфен — возможно два года; Птолемей, Арридей и Александр правили частью или всем царством неопределенные периоды. Можно расположить этих людей последовательно, но более вероятно, их правление перекрывалось, они действовали в разных частях страны, одни из них были царями, другие — претендентами. [635] Последовательность вторжений и имена вождей захватчиков так же запутаны, поскольку различные отряды галатов разделялись и соединялись в различных сочетаниях. Реконструкция событий не представляется возможной [636] . Большая часть случившегося совершенно неизвестна и не прояснится. Определенно Македония была полностью разграблена, выжжена и разорена, хотя города, по-видимому, удержались за своими стенами, заполненные беженцами и испытывая недостаток в еде. В конце концов не осталось ничего, что можно было бы украсть или сжечь, невозможно было найти пищи, и захватчики не могли захватить города. Потери македонцев, без сомнения, были ужасающими.

Болгий ушел со своей добычей назад, на север, захватив многих галатов с собой. [637] Бренн остался, может быть, возможно, он хотел еще больше добычи, или он и его люди искали места для расселения. Он и его отряд двинулись на юг в Фессалию, а затем дальше, большая часть Македонии была оккупирована его народом. [638] Царская власть или совсем исчезла или была фрагментарной, единственный успешный воин среди многих Состен отказался от царского титула, но вскоре умер; Кассандрия попала под власть человека по имени Аполлодор, который превратился в тирана, возможно это был единственный способ управлять охваченным паникой городом. [639] Даже после того, как орда Болгия ушла и большая часть людей Бренна переместилась в Фессалию, македонцы были совершенно неспособны возвратить захваченные земли. Если бы Бренн решил остаться в Македонии и сделать ее собственным царством, он вполне мог добиться успеха.

Орда Бренна двинулась из Фессалии, чтобы напасть на Фермопилы, где проход блокировали разнородные вооруженные контингента: этолийцы, беотийцы, фокидяне, люди, посланные Антигоном Гонатом и Антиохом, и, без сомнения, малийцы и местные локридцы. Он повернул на запад, чтобы напасть на Дельфы, но был блокирован и разбит этолийцами и фокидянами, так и не дойдя до святилища. Орда отступила на север. [640] Предположительно Бренн решил, что его люди будут удовлетворены поселением в Македонии. Возможно, именно под давлением этих событий война между Антигоном Гонатом и Антиохом I в 278 г до н. э. закончилась мирным соглашением и брачным союзом. Ни один из царей не способен был стать в Македонии преемником покойного Керавна, частично, вероятно, из-за их соперничества, но и сама перспектива необходимости сначала выбить галатов не могла быть привлекательной. Антиох решил, что это царство слишком далеко, и никогда больше не посягал на него. Он освободил дорогу Антигону, связанные с галатами события определяли действия любого другого претендента.