– Ирли, девочка моя, прости, умоляю, прости, - наконец заговорил я, - я постараюсь, правда, постараюсь... нет, я обещаю, обещаю, клянусь, что больше никогда, никогда не обижу тебя... Ты, ты еще любишь меня?

– Я не знаю, я правда не знаю, - отозвалась она, - просто сейчас мне хорошо, что ты здесь, что ты рядом и я, я не хочу это менять. Я думала, что прогоню тебя, если ты только посмеешь ко мне подойти, что не позволю тебе ни за что... Но вот я проснулась, а ты здесь и... ничего не могла поделать. Мне захотелось ощутить тебя рядом с собой... Я не вижу смысла бороться с собой... сейчас.

Я неловко поцеловал ее, чуть шевельнул рукой пряди волос.

– Ты простишь меня?

– Да..., - она отстранилась от меня и села.

Я тоже сменил позу, поднял глаза - на нас не скрывая легкого осуждения, смотрели глаза новой жрицы.

Затем она отвернулась, перетащила циновку в дальний угол и улеглась на нее, отвернувшись к стене.

– Она не слушает, - как обычно сообщила Лиин.

– Лин, я больше никогда не буду тебе мешать, правда...
– я замялся, - говори с кем хочешь, сколько хочешь. Я, я верю тебе... Потом. Потом ты же вправе еще передумать и не проводить семейный обряд. Я, я признаю...

– Правда?

– Да! Я все понял.

– Я, я люблю тебя, - немного с трудом выговорив последнее слово, произнесла она, - все равно люблю. Свест..., - она запнулась.

– Когда его выпустят?

– Я не знаю, никто не знает. Как решат жрецы, но они не скажут. Просто он однажды придет.

– Я не думал, что так...

– Да, - она перебила, - Ней... и я тоже говорила ему, что ты остынешь и не станешь, а он... пошел к жрецам и все им пересказал.

– Он не пытался замять?

– Нет... сказал, что и так ему порой не хватало с ними откровенности. Что от этого слишком много проблем. Жрица та, другая, согласилась с ним... Ведь она тоже получилась виноватой...

– Он ведь мог и ей не говорить...

– Мог. Я бы не стала.

– Меня не пропустят к нему?

– Нет. Это он мог порой пройти. Ну и другие вожди. А так... никто не может. Когда он придет, тебе будет неприятно, что он будет поддерживать меня линной?

– Нет, хочешь - я буду сам уходить и никогда слова не скажу... скорей завяжу себе рот. Веришь?

– Да...

В этот же день мы перебрались в нашу семейную комнату. А жрица... а жрица просто ушла вечером следующего дня. Насовсем.

***

Пять дней, всего пять дней Свеста не было в своей башне. Я считал. Кажется, с Ирлиинн мы правда помирились. Однако она стала как-то задумчивей и грустней, но при этом все время жалась ко мне. Словно искала сочувствия. Я, как мог, содействовал ей в том. Объяснения закончились. Нияст то и дело был рядом. Конечно, он уходил и на охоту, да и так, но все же вместе мы были очень часто. Однажды к нам заглянул Амри, мы болтали вчетвером. Больше представители свободной молодежи замка никуда не зазывали нас с Ирли. Я не стал выяснять, сказали ли что Амритану Ней или Ирлиин. Да это мне было и все равно.

То, что меня занимало всерьез, случилось в жаркий свастинский полдень. Мы вчетвером - Ирли, Ней, Риса и я сидели в тени кубука у озера. Свест подошел и просто сел рядом с Неем, они обнялись, ему на шею бросилась Ирли. Я тоже потянулся к нему, но Свест лишь помахал ладонью из стороны в сторону:

– Раз нам больше не о чем говорить - значит не о чем, - непреклонно заявил он, - сиди, где сидишь.

Но я встал и пошел в сторону глади озера. Ну не разорваться же Нею и Ирлиинн... Пусть встречают спокойно. Вода, мягкая и упругая опора, держи меня... Когда я вернулся, меня ждала только Лиинн.

– Свест, Ариса и Ней ушли отмечать возвращение Свеста, - сообщила она.

– А ты что не пошла?

– Не хотела оставлять тебя одного. Так бы было здорово, если бы вы помирились!

– Думаю, не выйдет... А ты иди - я найду, чем заняться. Хочешь - провожу.

– Риарин, но как все глупо вышло...

– Нет, правда, иди.

– Я, правда, хочу, но Свест сказал, что если только...

– Ты сможешь придти без меня. Да?
– по беспомощному выражению на ее лице я понял, что прав, - я же говорю - иди.

– Тогда, правда, иду. Я хочу поговорить со Свестом. Он должен простить.

– Его я еще, может, не прощу. Как хочешь, относись, но именно из-за него я так боюсь тебя потерять. Просто понимаю, что я потеряю тебя еще скорей, если...
– я не подобрал слов, - наверно, так будет лучше. Много не пей.

– Вообще не притронусь. Как можно? Ты что... Не сердись.

Я крепко поцеловал ее в губы:

– Я же сказал - верю тебе, и если ты что-то решишь иначе - приму. Одна дойдешь?