– Может он тебя? Или он заранее велел, когда тебе зайти?

Я задумался - нет, вспомнить не реально: всегда ли было, так как сказал Виреск.

– А тебе не кажется странным, что за мной будет наблюдать именно он - тот, кто некогда спас и притащил сюда тебя?
– поинтересовался я, - именно он?!

– Ну, так ты же понимаешь - все не случайно. Определенные связи здесь принято укреплять. Он хочет присмотреться к тебе...

– Что б я из храмовых тебя на волю переманил?

– Ты все о том...
– поморщился Вир, - ну так что - к диким идем?

– Ну, да

– У них самые интересные комнаты, - увлекая меня прочь из сада, начал пояснять мне Виреск, - с персональным выходом во двор, зато сам дворик огорожен и им нет хода на остальную территорию дворца. И комнаты в коридоры башни изнутри не открываются. Правда, один как-то сбежал...

– И что?

– Как что - его тут же опознали и вернули назад. У него же нет росписи.

– Так он должен был это понимать? Зачем пытался уйти?

– Да, думаю, и не пытался, так, со скуки... Как дети.

– Их много?

– Четверо. Странная компания. Я понимаю только Сэта, двое прочих из племени Вешеров, один - Сирт. Не представляю как они между собой... но вроде общаются как-то - переводчиков не зовут.

– Сирты... не помню такого племени...

– А они чуть дальше Моаи расположены. Там даже вампиры не охотятся - тех 20 лет назад какая-то болезнь выкосила до сих пор мало совсем. Связь разорвали даже с ближайшими Моаи. Мне кажется и те не в курсе, что севернее их кто-то живет. Этого, говорят, лет семь назад после бури подобрали. Ствол на него упал. Тоже один жрец что-то на той территории искал. Самое удивительное, что у Сиртов обратно примут запросто, и не спросят где был, а он даже домой не хочет.

– Верно, есть причина.

– Думаю есть. Но он ничего о себе не говорит. Иначе я б знал.

– А что трое иных?

– Два Вешера попали одновременно. Двадцать лет назад сами вползли в верховье Ухту. Они на своей территории - преступники. Убили там кого-то. Но вот улизнули от возмездия. Чуть помятые. Кстати, недавно отсюда бежал именно один из них. Даже не знаю предыстории, как они здесь прижились.

– Удивлен, что ты не в курсе. А что о... как ты его назвал?

– Сэтэль... Сам у него спросишь, будет желание. Может что скажет.

– А ты как к ним пройдешь, если их запирают?

– Жреца попрошу нас запустить. Все равно ведь сначала идем к нему. Но, учти, рассчитываю, что если что - ты среди нас будешь самый сильный.

– То есть как если что?

– Да, бывает, могут в драку полезть. Там на стене - сигнальник. На всякий случай. Да и чтоб выйти надо звонить.

– Ничего себе порядочки. И что у них за жизнь...

– Им, похоже, в целом нравится. Раз они все еще там...

***

Жреца, который отныне должен был наблюдать за мной, мы застали в его келье. Внимательно меня изучив и бросив несколько ничего не значащих фраз, он согласился выполнить просьбу Вира и отвести нас к диким, предварительно проинструктировав относительно правил поведения на той территории. Главное, что я понял - там по каким-то причинам не так уж редко бывает Виреск. Но одного его туда не пускают. Так что мы, получалось, решали сразу две проблемы: Вира, который мог находиться там только в сопровождении вампира и мои, поскольку мне действительно не мешало бы заранее познакомиться с новым кормильцем Сэтэлем.

Мы шли довольно долго по путаным коридорам жреческой башни. Наконец, была открыта запертая дверь и мы вошли в средних размеров пещеру. Дверь захлопнулась за спиной, издав неприятный скрежет. Пещера казалась пустой и безжизненной, в ее задней стене были видны несколько глубоких, явно входных ниш. Три из них были открыты. Высунувшийся из одной из них аллиол глянул исподлобья и тут же исчез в другом отсеке. На миг. Вскоре из последнего высунулся заспанный плотный парень. На вид ему было чуть больше сорока.

– А, ты пожаловал...
– обратился он к Виру, словно не замечая меня, - ладно, раз зашел - пойдем, покажу.

И нырнул обратно. Вир взял меня за руку и потянул за ним. Окинув взглядом помещение, я замер на пороге, удивленный тем, что увидел. На абсолютно пустых, даже без ниш, стенах комнаты были прикреплены картинки на древесных кругляшах. Это были портреты людей. Они были нарисованы настолько искусно, что напоминали отражения в гладкой воде... Мало кто владел таким даром в Смиалоэтской земле. И они, как правило, оказывались в обслуге жрецов.