Многие выступающие отмечали, что с именем Анатолия Анатольевича Парпары неразрывно связаны такие понятия как — компетентность, эрудиция, глубокая и искренняя любовь к русскому языку, русской литературе, высочайшая ответственность и этика поведения, умение твёрдо отстаивать свою позицию и протянуть дружескую руку, гражданское мужество. И, безусловно, есть определённый символический смысл в том факте, что юбилейный вечер А.Парпары проходит именно сегодня, 3 ноября, накануне рождения нового праздника 4 ноября, берущего своё начало из многовековой истории нашего Отечества — празднования освобождения Москвы от иноземных захватчиков дружинами и народным ополчением Минина и Пожарского. Так как именно за поэтическую дилогию о Московской Руси "Противоборство и Потрясение" Анатолию Парпаре в 1989 году была присуждена Государственная премия России. При этом драма "Потрясение" являла собой попытку художественного осмысления событий Смутного времени. По своей сути драма очень современна — в ней боярам-изменникам, честолюбивым, корыстолюбивым и сребролюбивым людям противостоят русские патриоты, защитники своего Отечества. Но при этом А.Парпара поэт не только мощного державного эпического начала, но и тонкой лирической волны, что он и продемонстрировал во время чтения стихов.

Удивителен масштаб общественной и просветительской деятельности юбиляра как председателя Фонда им. М.Ю.Лермонтова, главного редактора "Исторической газеты", профессора факультета журналистики Московского государственного университета культуры и искусства (студенты которого составили весомую часть аудитории), академика Академии российской словесности, руководителя поэтической студии Культурного центра Вооружённых сил РФ.

Анатолия Парпару поздравили: от имени МСПС и лично Сергея Михалкова Людмила Салтыкова, по поручению Московских городской и областной организаций СП России ответственный секретарь Андрей Дубовой (зачитавший адреса и вручивший юбиляру почётный диплом "Золотое перо Московии" и памятную медаль "50 лет МГО СП России"), генеральный директор Благотворительного фонда Святителя Николая Чудотворца, восстановившего более 50 храмов, Михаил Чепель (наградивший фонд им. М.Лермонтова Большой грамотой, а его председателя медалью ордена Святителя Николая Чудотворца архиепископа Мирликийского "За заслуги в благотворительности"), президент Гуманитарного отделения Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка, доктор философских наук Николай Ткаченко (зачитавший постановление и выполнивший почётную миссию награждения юбиляра орденом "Михайла Ломоносова" — за выдающиеся заслуги и большой личный вклад в развитие отечественной культуры), были оглашены поступившие в СП России поздравительные телеграммы от министра культуры Ставропольского края Луганского и из Чувашии, от народных поэтов республики — руководителя чувашских писателей Валерия Тургая и Юрия Семендера.

На вечере прозвучали стихи Анатолия Парпары в блестящем исполнении Георгия Сорокина, песни "Рябина Победы" (композитор В.Газарян) в исполнении Рената Ибрагимова, "Мама" (композитор Г.Пономаренко) — Светланы Томилиной и песня "Поздняя любовь" — Вячеслава Курбатова (композитор Борис Зиганшин), романс "Дышит печалью осеннее утро" — Владимира Патрушева.

В завершение вечера Анатолий Парпара от всей души поздравил с недавно прошедшим юбилеем находящуюся в зале Марианну Евгеньевну Соколову-Роговскую, музу замечательного русского поэта Владимира Соколова, сердечно поблагодарил всех своих гостей, а также коллектив ЦДЛ в лице Владимира Носкова и заведующей литературно-творческим отделом Натальи Познанской за помощь в организации, как самого вечера, так и его заключительной части.

ОРЕНБУРГСКОЙ ПИСАТЕЛЬСКОЙ — 70 ЛЕТ Оренбургская писательская организация Союза писателей России отметила 70-летие. Администрация области сделала всё возможное, чтобы свой юбилей писатели встретили новыми книгами. Изданы четырёхтомник Петра Краснова, переиздан роман Николая Корсунова "Высшая мера", вышло несколько книг стихотворений оренбургских поэтов, а также очередной семнадцатый номер литературного альманаха "Гостиный двор". На торжественном вечере, посвященном юбилею, выступил губернатор области Алексей Андреевич Чернышёв. Писателям были вручены награды, подарки. В дни празднования 70-летия оренбургские литераторы и гости праздника, и в том числе делегация СП России в составе первого секретаря Правления Геннадия Иванова и писателей Владислава Бахревского, Ивана Уханова, Валентины Ерофеевой, выступили в различных аудиториях перед жителями города и области.

На кафедре математики Колумбийского университета в Нью-Йорке, двадцать лет назад, нежданно-негаданно подфартило мне быть свидетелем ученого разговора об иудео-эллинизме и александрийском многочлене двух выдающихся алгебраистов — Липмана Берса и Бориса Мойшезона, и попрошу читателя перебраться со мною, в те дни научным сотрудником Русского центра университета, в Гарвард. Здесь, несколько времени спустя после возвращения из Стокгольма, поэт Иосиф Бродский, Нобелевский лауреат 1987-го года, встретился с профессорами, аспирантами, студентами и пришлыми любителями изящной словесности, о которых никто не знал, как, впрочем, и не спрашивал, кто они, откуда. Университетский демократизм Гарварда не показной, а имманентный, говоря русской метафорой, посконный.

Бродскому был задан вопрос: кому из русских литераторов XX века он считает себя, как поэт, наиболее обязанным?

— Ну, Мандельштам... Да, конечно, Мандельштам, — сказал Бродский. — Я думаю, я уверен, он самый большой русский поэт века.

Объясняя, как сложился в его восприятии образ самого большого русского поэта XX века, он частью повторил то, что ранее писал в своем очерке о крайне одинокой фигуре в русской поэзии, каким представлялся ему и каким в действительности был Мандельштам. Еврей, поэт жил в столице Российской империи, где господствующей религией было православие. И религия, и политическая структура этой империи были унаследованы от Византии. Вследствие этого Петербург, чужой и близкий до слез, стал для поэта эсхатологическим убежищем. Это определило у него и особое чувство времени. В категориях самого поэта, "шум времени". Строго говоря, не Мандельштам выражал время, а время выражало себя через Мандельштама. Петербург, в архитектуре которого классицизм нашел свое непреходящее, свое каменное выражение, был для Мандельштама российской Александрией. Сквозь контуры города проступала античная Эллада, куда поэт убегал в метрику Гомера, в александрийский стих — "Бессонница. Гомер. Тугие паруса..." — где, по-язычески живучий, он брал верх над своим отчаянием, над одиночеством, которое никогда не оставляло его. При всем этом он всегда, подобно Одиссею, был "пространством и временем полный". Греция была для него вечна, как и Рим, как библейская Иудея и христианство. Средиземноморье в генетической памяти этого эллина, иудея, римлянина, было родным домом. А дома, с постоянным адресом, который после Октября, в сталинской России, полагался всякому советскому гражданину с паспортом, у Мандельштама никогда, за вычетом считанных недель, не было. Он оставался сиротой эпохи, "бездомным во всесоюзном масштабе".

Неподалеку от меня, ближе к двери, прозвучала, произнесенная с английским акцентом, строка: "На Васильевский остров я приду умирать". Было впечатление, Бродский услышал свою строку, круто вскинул голову и тут же торопливо, как будто спешил сам себя поправить, горячо заговорил:

— Мандельштам, да, был талантливый поэт. Но в России было много талантливых поэтов. XIX век: Баратынский, Вяземский, Пушкин, Катенин, а еще раньше Державин, Кантемир, Херасков. Моими учителями были Цветаева, Пастернак, Ахматова, Гумилев, Ходасевич, Заболоцкий, Кузмин, Клюев, Маяковский, да-да, Маяковский, и конечно, Мандельштам.

Аудитория напомнила:

— Вы говорили о Мандельштаме, что считаете его самым большим русским поэтом века.

— Я говорил? — пожал плечами Бродский. — Да, наверное, говорил. Но первый русский поэт века — Цветаева.

В своей нобелевской лекции он назвал пять поэтов — первым Мандельштама, за ним Цветаеву — тех, чье творчество и чьи судьбы ему дороги, ибо, не будь их, он как человек и как писатель, по его словам, стоил бы немногого. В конце лекции, поминая заслуги поколения, частью погребенного в могилах сталинского архипелага, он опять назвал Мандельштама: "И тот факт, что я стою здесь сегодня, есть признание заслуг этого поколения перед культурой: вспоминая Мандельштама, я бы добавил — перед мировой культурой".