Шрифт:
– Кем бы я ни была, - прошептала Гаечка, - Я есть. Значит, обо мне кто-то мечтает. Искренне, всей душой хочет, чтобы я жила. Птица из мокрого песка... Если она летает, поет песни, чистит перышки - значит ли это, что она живая?
– Нет, - сама себе ответила мышка.
– Она станет живой, лишь когда ее полюбят.
Гайка всхлипнула. Подняла голову.
– Заслуживаю ли я такую любовь?
– спросила у неба.
– Не знаю. Но я существую, значит, вы в меня верите.
«Верите в Гаечку из команды Спасателей, а вовсе не в богиню» - добавила мысленно. И улыбнулась.
Закрыв глаза, она ярко представила, как там, на горизонте, созданная ее гневом чудовищная Машина беззвучно рассыпается в пыль. Краем сознания расслышала дикий, бешенный вопль разочарованного Локи, удивленные возгласы Асов. Скоро они обо всем догадаются и попробуют ее отыскать, использовать в своих целях, изолировать или перетянуть на свою сторону...
– Нет, - холодно сказала Гайка.
– Я та, кем себя ощущаю.
В последний раз дав волю своим силам, она взрезала ткань пространства и, улыбаясь, шагнула из мрачного царства смерти на светлую зеленую лужайку Центрального Парка. Впереди ласково шелестел родной дуб - он показался Гаечке в мириад раз красивее и уютнее колоссального Древа Жизни.
Здесь ее дом, здесь ей и жить.
Рассмеявшись, Гайка тряхнула волосами и, вприпрыжку, побежала к Штабу. Скоро вернутся друзья, растерянные, ничего не понимающие. Спросят, что случилось?
А она тихонько улыбнется.
И не расскажет.
Эпилог
– Отец?
– заспанная белая Ингрид выглянула из дупла.
– Что случилось?
Раттатоск смерил ее тяжелым взглядом.
– Иди сюда. Быстро!
Испуганная белочка, сглотнув, подчинилась. Свирепо хлеща себя хвостом, Раттатоск схватил ее за ухо и больно сжал.
– Твоя работа?
– яростно спросил пушистый.
– Пап, я не понимаю!!!
– Хватит с меня и орла с драконом, теперь еще и от дочери издевательства терпеть?!
– бельчонок замахнулся. Ингрид невольно зажмурилась, но Раттатоск сдержал себя, и лишь гневно оттолкнул дочь.
– Знал ведь, альбиносы рождаются к несчастью... Знал ведь!
– Да что случилось?!
– крикнула перепуганная белочка.
Раттатоск сплюнул ей под ноги.
– Меня выгнали.
Повисла тишина.
– К-к-как?
– окончательно растерявшаяся Ингрид прижала лапки ко рту.
– Кто?!
– Кто, кто... Ведрфолнир, естественно!
– бельчонок со скрипом сжал зубы.
– Отозвал меня в сторону, будто я жулик, и заявил что «Великий Орел больше не нуждается в моих услугах». Мол, им привезли какую-то гномскую машину, и отныне Орел с Драконом сами друг с другом беседуют. Я устарел!
– яростно бросил Раттатоск.
– Меня машиной заменили!
– Говорилкой...
– механически пробормотала Ингрид, слишком растерянная, чтобы думать об осторожности. Раттатоск, окончательно рассвирипев, схватил дочь за хвост и рывком поднял в воздух на вытянутой лапе.
– Так это твоя работа?
– уточил он, задыхаясь от ярости.
– Надо мной, стало быть, теперь и детеныши смеются?!
– Я не... Мы... Прости... Я не хотела... Я...
– Открою тайну, - свирепо произнес Раттатоск, встряхнув беспомощную белочку.
– Пусть моя роль незначительна и позорна, пусть я всеобщее посмешище, но я бессмертен так же, как Один и Тор! И у меня, хочешь верь, хочешь нет, была гордость!
– Прости!
– взмолилась до смерти перепуганная Ингрид.
– Клянусь, я не думала тебя обижать! Мы с Гайкой просто помочь хотели...
– Я не нуждаюсь в помощи!
– рявкнул Раттатоск.
– Я люблю свою работу!!! Поймите же наконец, вы, освободители вшивые, я скальд! Скальд!!! Не шут! Не белка на побегушках! Я странствую по Древу со дня сотворения мира, я бывал в таких местах, куда и Локи сунуться не посмеет!
Отшвырнув Ингрид в сторону, он зажмурился и с хрустом, до боли, стиснул коготки.
– Что мне теперь делать? Что?
Растерянная белочка, моргая, глядела на отца.
Ответа у нее не было.
Конец