— Я и сам этого пока что не знаю. Нужно подождать всего то до завтра. Я думаю, что завтра всё прояснится.

— Оно то прояснится, — уныло протянула Валерия. — Только вот как?

— Знаешь, что? Я отступлю от своего правила, что лучше рассчитывать на плохое, а хорошее будет подарком. Давай верить в то, что всё для нас будет хорошо, только хорошо. И если мы в это будем искренне верить, то так оно и получится. Согласна?

— Согласна, — уверенно ответила Лера и к этой теме они вечером уже не возвращались.

Последний день недели прошёл абсолютно спокойно — никаких разговоров о переезде никто не поднимал, и самого Андрея или Леру никуда не вызывали. Без проблем прошла и планёрка. Но, когда все начали расходиться, Коридзе произнёс:

— Товарищ Морозевич, задержитесь, пожалуйста.

— Вот оно! — подумал Андрей, и они остались наедине.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Разговор может стать не таким уж коротким.

Андрей присел на стул, но Коридзе пока что молчал, видимо не зная, как правильно начать этот самый разговор. Наконец, он спросил:

— Андрей Николаевич, что вас не устраивает в нашем гарнизоне?

— Меня лично всё устраивает, товарищ капитан. Я говорю честно.

— Верю, а вашу жену, что не устраивает?

— Товарищ капитан, вы же сами знаете — она работает не по специальности.

— Но ведь она согласилась на эту работу. Зачем же она сюда ехала?

— Ехала с надеждой на лучшее, думала, что будет иметь хоть какую-то возможность лечить детей, а не солдат. Пусть даже не совсем официально, но ей это категорически запретили.

— И она решила жаловаться?

— Вы мне можете не поверить, но ни моя жена, ни я никому никогда не жаловались. Даже в устной форме, а не то, что в письменной.

— А откуда же тогда эти запросы и вызова? — растерялся Коридзе.

— Могу сказать только одно — это не по нашей инициативе.

— А если не по вашей инициативе, то, может быть, вы и не будете никуда уезжать? — обрадовался капитан.

— Если есть официальный вызов и нам разрешат переехать, то мы переедем.

— Но почему? Вам здесь нравится, а жена должна следовать за мужем.

— Она и следует, но это может привести к её профессиональной деградации. А этого, я, если есть хоть малейшая возможность, допустить не могу. Я люблю свою жену, она большая умница. Если так будет продолжаться, то в Союзе ей придётся всё начинать сначала. Зачем ей терять свою квалификацию.

— У нас жёны во всём слушают своих мужей, — протянул Коридзе.

— Мне это известно. Но если, к примеру, у кого-то из ваших мужчин жена прекрасная повариха или вышивает замечательные ковры, то вряд ли ему понравится, если его жене предложат работу посудомойки. Разве не так?

Коридзе укоризненно покачал головой:

— Ох, и тяжело же с вами разговаривать. И откуда только вы берёте все эти ваши примеры? Мне нравится с вами работать, как ни с кем другим. Так почему я должен буду привыкать к работе с очередным балбесом или с таким упрямцем как ваш Горшков?

— Горшков хороший специалист, а то, что он…

— Да ладно, не о Горшкове сейчас речь, — перебил его капитан. — Значит, всё же уедете? — грустно спросил он.

— Сами мы уехать не можем, на то должно быть разрешение командира. А он его может и не дать.

— Как бы не так! — огорчённо воскликнул Коридзе. — Кто его спрашивать то будет? Ведь ваш вызов согласован со штабом группы. Вы это понимаете, не может он его не подписать. Он не может тягаться с такими высокопоставленными лицами, кроме того, есть субординация — он офицер и должен выполнять приказы вышестоящих лиц, а не игнорировать эти приказы. — Он немного помолчал, а затем уже тихо протянул, — командир может его не подписать только в одном единственном случае.

— И что это за случай? — заволновался Андрей.

— Он его не подпишет только в том случае, если будет иметь на руках ваш отказ о переезде, в письменный форме, естественно. А, как я понимаю, такого отказа от вас не последует?

— Не последует, товарищ капитан, — облегчённо выдохнул Морозевич.

— Жаль, но что поделаешь. Ну что ж, командир в понедельник подпишет приказ о вашем переводе. Так что собирайтесь.

— А как нам туда добираться? Мы ведь даже не представляем себе, где это.

— Не волнуйтесь — доберётесь. Нам предписано доставить вас на новое место работы. Так что машина вам будет выделена.