Береговая оборона состояла из артиллерии, небольшого числа солдат, которые не имели в своем распоряжении достаточного количества мин и проволочных заграждений, чтобы затруднить продвижение вражеских танков и пехоты. На территории, уда­ленной от побережья, роты и взводы под командованием Лиарде­та сосредоточивались только на отдельных укрепленных участках. Они намеревались оборонять жизненно важные объекты: аэро­дромы Мэнстона, Хоукинга и Лимпна. Лишь один батальон (из первой лондонской стрелковой бригады) мог использоваться так­же для обороны Хоукинг-Лимпн.

Дорожные патрули, в которых участвовали местные добро­вольческие отряды, просто держали под контролем движение и вели наблюдение за отдельными местами высадки десантов. Доб­ровольцы были преисполнены нелепого энтузиазма. Они имели в своем арсенале лишь дробовики, и к тому же мало разбирались в военном деле. Сплошь и рядом они принимали незначительные [97] происшествия за вражеские акции. Из-за этого передвижение в темноте становилось опасной задачей. В ночь с 3-го на 4-е июня погибло четыре человека, потому что новоиспеченным воякам их реакция показалась подозрительной.

Англия страдала от серьезной нехватки вооружения, промыш­ленность не могла справиться с покрытием дефицита. Выпуска­лось около 50 единиц полевых орудий в месяц. Пехотных и сред­них танков — всего 100. В конце мая начальник штаба вынужден был сделать следующее заявление: “Если Германии удастся снаб­дить свои войска на территории Англии средствами передвиже­ния, наша армия будет против них бессильна”. К началу июля положение дел почти не изменилось. Производство едва удовлет­воряло спрос. Срочно требовалось принять какие-то меры. Воен­ная подготовка была ограниченной из-за недостатка амуниции. Оставалось лишь надеяться на чудо. Службы снабжения, как на­зло, продолжали функционировать в режиме мирного времени. Они скрупулезно придерживались инструкций при выдаче рекви­зита или предпочитали оставлять все на складах.

RAF в обороне

Английское правительство рассматривало Королевские воен­но-воздушные силы как основу обороны страны. Действительно, после 1915 года, когда вражеские самолеты впервые бомбарди­ровали Острова, в Великобритании была создана высокоэффек­тивная система управления действиями авиации. Простейшее — визуальное наблюдение осуществлялось добровольцами Обсерва­ционного корпуса, снабженными линиями связи с информацион­ными центрами RAF. После 1938 года наблюдательные посты заметно увеличили свою эффективность за счет установления пер­вых радарных устройств (Chain Home Sets). При всей своей примитивности эти системы позволяли обнаруживать высоколетя­щие самолеты противника в радиусе до 250 км. На низких — до 1000 м — высотах приходилось по-прежнему полагаться на на­земных наблюдателей и радиоперехват.

После официального создания “Люфтваффе” RAF резко усилил внимание к проблемам радиоперехвата Специальные центры [98] отслеживали и анализировали переговоры между германскими пи­лотами и наземными службами — сначала во время тренировок, а затем и при ведении боевых операций. Англичане не только полу­чили ценную информацию, в деталях обрисовывающую ход сраже­ния, но и научились слушать отдельные частотные каналы, выде­ленные немецким эскадрильям.

Истребительное командование RAF, возглавляемое сэром Хью Даудингом (штаб — в Стэнморе, север Лондона) управляло че­тырьмя группами истребителей, Обсервационным корпусом, сис­темой радарных установок, аэростатами заграждения. Каждой ис­требительной группе были выделены отдельные сектора патрули­рования.

Одной из самых больших групп, одиннадцатой, вице-марша­ла авиации К. Парка, была поставлена задача охранять юго-вос­точную Англию. К восемнадцатому июня семь секторов, входя­щих в зону ответственности этой группы, контролировало около 200 истребителей первого класса (“спитфайры” и “харрикейны” ) и 36 ограниченно боеспособных “бленхеймов” в истребительном варианте.

С востока вице-маршала Парка прикрывала десятая группа, с севера — двенадцатая. На крайнем севере группа № 13 наблюдала за остальными районами Англии, за Шотландией и Ирландией. При необходимости группы могли поддерживать друг друга — это достигалось за счет подчинения эскадрилий системе наземного кон­троля и наведения, связанной с радарными установками и постами Обсервационного корпуса. Управление самолетами, в том числе — сложные формы маневра эскадрильями, осуществлялось в реальном времени. [99]

Всем группам не хватало людей, машин и запчастей. Некоторые эскадрильи истребителей были не укомплектованы. 4 июня на складах RAF имелось всего 36 истребителей, готовых к вылету. Однако производство этих машин быстро возрастало, благодаря стараниям Черчилля и лорда Бивербрука, который недавно был назначен министром авиационной промышленности. В апреле было выпущено 265 машин, в мае — 325, в июне ожидалось 446, что должно было компенсировать потери, понесенные в мае. Другим уязвимым местом была нехватка опытных пилотов. К середине июня командованию истребителей удалось набрать лишь 1200 человек (хотя требовалось 1450). Правда, ожидалось 60 пилотов из других подразделений. Авиационные училища выпускали толь­ко 6 специалистов ежедневно.

Система радионаведения и наличие радаров давали некоторые преимущества против численного превосходства тяжелой авиа­ции немцев. После Дюнкерка Германия уже имела представле­ние о техническом превосходстве “спитфайров”. Система назем­ного управления RAF также внушала противнику уважение. А [100] тут еще радарная цепь, на которую немцы натолкнулись в мае, установив наблюдательные установки в Кале. Командование “Люфт­ваффе” было в шоке, когда осознало превосходство англичан в новых технических способах борьбы. У ВВС Германии не было системы радионаведения, а немецкий радар сильно отставал от английского. Единственная радарная станция “Фрейя” в Виссанте была годна только на то, чтобы ловить английские конвои через Ла-Манш. И это все, чем располагали немцы в области электроники.