Первый этап этого состязания выиграли немцы, когда 7-я бронетанковая дивизия, наступающая к северу от Руана, 10 числа окружила французскую 10-ю армию и британскую 51-ю горную дивизию при Сен-Валери-ан-Ко и уничтожила войска союзников раньше, чем Королевский флот, которому препятствовала туман­ная погода и плохое управление, смог организовать эвакуацию. Удалось спасти не более 3000 человек.

Далее, по мере продвижения линии фронта вдоль побережья на юг, действия англичан стали более слаженными. Флотилии бри­танских транспортных судов использовались с максимальной ин­тенсивностью: им была поставлена задача вывезти людей и бое­вую технику, главным образом танки и пушки, которых в стране ощущался явный недостаток. Так как 7-я танковая дивизия вер­махта пострадала во время сражения при Сен-Валери, у союзни­ков появилось время, чтобы эвакуировать 11059 британских сол­дат из Гавра. Большая часть из них была доставлена в Шербур, который, правда, в свою очередь пришлось эвакуировать, когда 18 июня к нему приблизились части Роммеля. Всякий раз, когда появлялись британские корабли, за ними следовали немецкие бом­бардировщики: потери росли, все больше транспортных судов тонуло, все больше бесценных эсминцев выходило из строя. Тем не менее, из Шербура, Сен-Мало, Бреста, Сен-Назара и Ла-Рошели были отправлены на родину 52-я дивизия, 1-я Канадская ди­визия и остатки 1-й танковой дивизии. Удалось также собрать [75] остатки британских, французских, бельгийских, польских, чешс­ких вооруженных сил и эвакуировать их из некоторых других портов атлантического побережья Франции. Последние корабли вернулись в Англию 25 июня. В этот же день британские коман­ды подрывников уничтожили два новейших и незаконченных французских линкора (“Ришелье” и “Жан Барт”), несмотря на возражения французского морского командования, опасающего­ся, что взрывы могут повредить жизненно важные портовые со­оружения.

Италия вступает в войну

10 июня на головы союзников обрушился новый тяжелый удар. В Риме выступил итальянский диктатор Бенито Муссолини, чтобы под аплодисменты своих сторонников заявить, что Италия вступила в войну для “освобождения” Савойи, Ниццы и Корсики и что отныне она находится в состоянии войны с Францией и Великобританией. Правда, итальянская армия в Альпах не произ­вела на французов большого впечатления, когда 20 июня, через десять дней после объявления войны, она попыталась перейти в наступление. Равным образом, не вызывал страха и Итальянский королевский флот, направленный Дуче против объединенных сил французского флота в Западном Средиземноморье и британского флота на востоке.

Муссолини искал выгоды без риска и надеялся, что немцы помогут ему в этом. Он предполагал, что французы капитули­руют в течение недели, а британцы, которых он превзойдет [76] численно,— вскоре после этого. Однако 10 июня, когда фран­цузский главнокомандующий генерал Вейган проинформировал премьер-министра Поля Рейно о том, что необходимо прекра­щение военных действий, Рейно приказал ему продолжать сра­жаться. Одновременно премьер обратился к президенту Руз­вельту за помощью, которая не могла быть оказана.

Поражение следовало за поражением, немцы приближались к Парижу, который пал 14 июня. Правота Вейгана стала самоочевид­ной, поэтому Рейно ушел в отставку. Его место было занято 16 июня почитаемым маршалом Петеном, который сформировал но­вое правительство и вскоре заключил перемирие с немцами. 22-го в Ретонде был подписан договор о прекращении войны — в том же самом салон-вагоне маршала Фоша, в котором в 1918 году подоб­ное унижение было нанесено немцам.

Для двух наций, которым за последние два столетия стали привычны колебания между поражением и победой, примире­ние гордости с действительностью оказалось проще, чем это мог­ло быть для британцев, которые до сих пор не смирились со своим поражением в 1782 году в Северной Америке.

Великобритания остается в одиночестве

Попытка Рейно переместить французское правительство в Се­верную Африку и продолжать войну на стороне Великобритании потерпела неудачу.

Черчилль же объявил решение своего правительства о продол­жении войны, сказав: “Если нужно, то годами, если нужно, то в одиночестве”, — но возможности страны были строго ограниче­ны военным потенциалом ее армии. Хотя Черчилль и говорил [77] парламенту, что его профессиональные советники “уверены, что существуют обоснованные и разумные надежды на окончатель­ную победу”, это совсем не означало, что военные специалисты верили, что вторжение будет предотвращено или что вторгшийся враг обязательно будет разбит. Они каждый день ожидали атаки воздушно-десантных войск и сомневались, что ее удастся отра­зить. Кроме того, соотношение сил на море теперь, после пора­жения Франции, внушало серьезное беспокойство. Ведь корабли и эскадры, которые еще вчера были союзниками англичан, теперь хранили нейтралитет, а то и вовсе открывали огонь по британско­му флагу. Что же касается британского Королевского флота, то он понес серьезные потери у французского побережья (где сильно пострадали флотилии эсминцев) и в Норвегии. В корне изменив­шаяся к 22 июня 1940 года обстановка на море могла быть оха­рактеризована следующим образом:

1. Флот Метрополии (под командованием адмирала Чарльза Форбса) был существенно слабее, чем когда-либо со времени пре­дыдущей зимы. (Об этом смотри также главу 4.) Несколько уте­шало, что немецкий флот также понес серьезные потери, кото­рые дополнительно возрастут на следующий день, когда подвод­ная лодка Его Величества “Клайд” выпустит торпеду в “Гнейзенау”, сопровождавший поврежденный “Шарнхорст” на пути в Герма­нию из Норвегии.

2. Средиземноморский флот (под командованием адмирала Каннишхема) не был способен защищать все Средиземное море. После разгрома французского флота Мальта осталасъ без защи­ты, и Гибралтар потерял свое значение. Более того, существовала [78] тревожная неизвестность в отношении возможных, намерений французскою флота, часть кораблей которого находилась в бри­танских портах, часть — в Тулоне, а самые мощные боевые еди­ницы — в Оране. Адмирал Дарлан, морской министр, предоста­вил Великобритании официальные гарантии в том, что флот не перейдет в руки немцев, и условия договора о прекращении войны отвечали этим обещаниям. Тем не менее, англичане не могли игнорировать опасность со стороны полностью боеспособного французского военно-морского флота, корабли которого остава­лись серьезной потенциальной угрозой. Потому было принято важное решение усилить оборону западного Средиземноморья и одновременно нейтрализовать французские корабли, любой це­ной предотвратив их переход под немецкий контроль.

Для достижения этих целей пришлось передислоцировать бри­танские военно-морские силы, ослабив Флот Метрополии. Ли­нейному крейсеру “Худ”, линкорам “Резолюшн” и “Вэлиант”, авиа­носцу “Арк Роял”, двум крейсерам и одиннадцати эсминцам было приказано 27 июня отплыть из Великобритании в Гибралтар. Эти­ми кораблями, названными соединением “Н”, командовал сэр Джеймс Соммервилл, наделенный особыми полномочиями. Дис­лоцированное в Гибралтаре оперативное соединение Соммервилла могло действовать как в западном Средиземноморье, так и в Атлантике; при необходимости оно могло быстро вступить в Ан­глийский канал и поддержать флот метрополии. Иными словами, был образован сильный оперативный резерв, отдаленный от непосредственной угрозы немецкой атаки и при этом способный оказывать влияние на весь регион.

3. Политическая карта Европы испытала значительные изме­нения, так как западноевропейское побережье от мыса Нордкап до Байонны было отныне в руках немцев; также существовала угроза, что Испания во главе с фашистским диктатором генера­лом Франко присоединится к Германии и Италии. [79] <Силуэты кораблей Королевского флота> [80]

Германские военно-морские и военно-воздушные силы дальне­го действия получили теперь свободный выход к Атлантике: более им не требовалось идти извилистым путем через узкие моря, окру­жающие Британские острова. Они могли прорываться через туман­ные водные просторы на севере, могли выйти из Бреста или портов Бискайского залива — и оказаться там, где это необходимо.