Я указала на диван:

– Недалеко же он ушел!

Алина схватила с подоконника пачку влажных салфеток, выдернула пару штук и протянула мне.

– Я сто раз идиота выгоняла, а он как бумеранг: усвистит за горизонт и назад возвращается. Придет, сядет у порога и ноет: «Линочка, дай денег!»

Медсестра тщательно вытерла пальцы, я последовала ее примеру, но разговора не прекратила:

– Неужели ты помогаешь наркоману? На мой взгляд, глупо снабжать такого человека финансами.

– Я что, похожа на дуру? – возмутилась Алина. – Ни копейки ему не даю!

Я ткнула пальцем в спящего Сергея:

– Но сейчас ты сделала ему укол! Неужели в клинике Баринова безответственно относятся к наркотикам, не учитывают ампулы?

Алина выбросила скомканные салфетки в корзинку:

– Яков Сергеевич требует аккуратности во всем, в клинике царит суперпорядок. Я ввела Качанову снотворное, он подрыхнет, и я его выгоню.

Я кивнула:

– Ладно, значит, Сергей – твой бывший любовник. После вашего разрыва он жил с Лизой Абовой, подсадил ее на наркоту.

– Вот о ком ты говорила! – крайне удачно изобразила понимание Алина. – Качанов спутался с какой-то девкой. Мы с ней незнакомы.

– У меня сложилось другое впечатление, – сказала я.

Алина оперлась локтями о столешницу:

– Я помощник главного администратора, если у тебя есть проблемы, связанные с посещением медцентра, готова их утрясти. Но моя личная жизнь – с кем сплю, дружу, водку пью – касается исключительно меня. Я не собираюсь ни с кем ее обсуждать. Что тебе надо?

Я порылась в сумке, вытащила рабочее удостоверение и сунула его под нос нахалке:

– Я все ждала, когда ты задашь этот вопрос. На будущее имей в виду, если человек ни в чем не замешан, он начинает недоумевать сразу, как только собеседник проявляет нуместное любопытство. Как поживает Яна?

– Яна? – заморгала Алина. – Фамилию назови.

Вот тут я разозлилась:

– Невеста Олега Вайнштейна, девушка, с которой вы придумали план по чистке чужих карманов. Можешь не изображать оторопь. Поверь, ваши махинации мне известны. У тебя есть два пути. Первый: ты начисто отрицаешь свое участие в игре «Умирающая от страшной болезни Яна». Но тогда сюда в ближайшее время ворвется Олег с охраной, поднимется вселенский шум. Вайнштейн вне себя от злости, у него много денег, хорошие связи, поэтому на свободу ты выйдешь не скоро. На зоне несладко, но совсем плохо там людям, которые не получают с воли посылок. Сильно сомневаюсь, что Владимир Петрович, страстно желающий заиметь богатую жену, сможет регулярно поддерживать сестру. Извини за прямоту, но мне твой братец показался идиотом.

Алина резко выдохнула:

– Он и есть идиот, но ведь брат! Других близких у меня нет. Я ему с детских лет помогаю, через мединститут протащила, сама только училище закончила, пришлось в работу с семнадцати лет впрягаться, чтобы Вовка терапевтом стал. Думала, он начнет хорошо зарабатывать, но его отовсюду выгоняют, Яков Сергеевич на анкету Вовки взглянул и сказал: «Алина, я такого летуна, который за год четыре коллектива сменил, не возьму, даже не проси».

Теперь он работает в дешевой лечебнице. Одна надежда – авось он выгодно женится. Но и тут облом! Сколько раз я ему повторяла: «Вова, видишь перспективную кандидатуру, действуй аккуратно, сначала окружи ее заботой и вниманием, а уж потом прессуй». Ан нет! Он сразу напролом прет! Через пять минут после первой встречи в загс бабу тащит. Ты права, от него ничего хорошего ждать не приходится. Так что тебе надо? Что ты хочешь получить в обмен на молчание о моих личных делах?

Я убрала удостоверение в сумку:

– Информацию о пациентах клиники.

– Это незаконно, – возразила Алина. – Врачебная тайна.

Я ядовито улыбнулась:

– В наше время многие доктора, в особенности пластические хирурги, не стесняются рассказывать с экрана телевизора и со страниц газет об операциях, которые они сделали конкретным людям, называют фамилии, например: «Посмотрите на актрису N, я ей нос исправлял, поэтому ее нос теперь имеет идеальную форму. А певице О. ринопластику делал другой хирург, получилось ужасно».

– Придурки, – пожала плечами Алина, – Яков Сергеевич не такой, он за любое нарушение выгонит, не посмотрит ни на заслуги, ни на хорошие отношения.

– Или ты мне помогаешь, или сюда приезжает Вайнштейн, – я прибегла к открытому шантажу, – выбирай.

Колоскова чуть вздернула подбородок:

– Если я нарушу правила клиники, то где гарантия, что, получив свое, ты не сдашь меня Вайнштейну?

– Договора о намерениях мы подписывать не будем, – хмыкнула я, – могу лишь дать честное слово.

Алина изогнула одну бровь:

– Да? Это впечатляет. Я верю людям, которые клянутся не обманывать.

Я достала мобильный:

– Если мы не договоримся, Олег примчится в клинику на реактивной метле. Полагаю, тебе стоит рискнуть.

Алина моргнула:

– Футболисты не плачут. Говори, я попробую тебе помочь.

Я перевела дух. Вам мое поведение кажется неприличным? Но все говорит об одном: Лора Фейн недавно находилась в медцентре. Что важнее: остановить серийного маньяка или наказать мелкого мошенника? А еще есть крошечный шанс спасти Ларису Ерофееву. Поэтому не время миндальничать!