— Кого?

— Он на два года старше меня, учиться на нашем же факультете. Но поет… думаешь, просто так человеку дали отдельный концертный зал в центре города. Единственный концерт, наши все уже давно билеты раскупили. А главное, сам пишет тексты. Уверяю тебя, поднимет настроение за пять минут даже такой хмурой личности, как ты.

— Что песенки про то, как хорошо живется студентам, какие они дружные и какие у них замечательные преподаватели? — хмыкнула я.

— Нет, милая. Любовь, смерть, общечеловеческие ценности. Короче, по всем законам жанра. Но хоть не в такой мертвецкой форме, как у тебя.

— Думаешь, я выдержу такое испытание?

— Не испытание, а удовольствие! — ответила подружка. Я только вздохнула, следя за тем, как еще один орешек исчезает за белыми зубами Аринки.

— Ладно, — согласилась я, — В чем являться?

— Без разницы. Главное, что бы было удобно и практично. Шикарных вечерних платьев не требуется.

— Вот и отлично, — В любом случае, хуже от этого не будет. А в крайнем, я с чистой совестью смогу стребовать с подружки плату за моральный ущерб в размере трехсот грамм хорошего шоколада.

Я едва смогла войти в просторный зал одного из самых дорогих ночных клубов города. Несмотря на позднее время и достаточно большие цены на входные билеты, здесь не было места даже для маленького яблочка. Аринка возмущенно протиснулась следом, едва не сбив меня сзади. Я обернулась, бросая на нее грозный взгляд, но девушка только скорчила очередную гримасу и ткнула пальцем в направлении сцены:

— Берестов, — я проследила за линией тонкого пальца с серебряным колечком и уперлась глазами в несколько человек на широком возвышении. Люди беспокойно суетились, вытаскивая аппаратуру, переговариваясь и смеясь.

— Кто именно? — среди вполне однородного комплекта музыкантов нельзя было выделить солиста. Парни были просто одеты, и больше походили на приятелей по подъезду, нежели на серьезную группу. Аринка мечтательно закатила глазки и протянула:

— Прямо по центру рядом с микрофоном, — я оглядела сцену внимательнее, натыкаясь на далекий взгляд изумрудных глаз одного из ребят. Так, судя по всему, подружка не только в нем голос оценила. Аринка тем временем тащила меня поближе к сцене, стараясь какими-то знаками что-то пояснить Берестову. Парень подружкины сигналы увидел не сразу. А как увидел, одним рывком спрыгнул со сцены, подходя к нашей парочке. Я заметила, что Берестов слегка прихрамывал на одну ногу, что совсем не мешало ему ловко отталкивать от себя особенно назойливых поклонников.

— Арина, думал не придешь, — почти правдоподобно произнес парень. От этой фразы потянуло какой-то холодной официальностью. Но удивительный, парящий голос Берестова перекрывал это ощущение на корню. А широкая улыбка и вовсе разогнала все лишние мысли прочь.

— Конечно, такую цену за билеты заломил! Неужто ваше поющее высочество уже считает себя величеством? — усмехнулась подружка. Уж на нее-то никакие чары не действовали. Парень только хмыкнул:

— Нет. И вообще, сии вопросы не по моей части. Концерт устраивал Колька, так что ему и отвечать.

— Ох, горазд перекладывать ответственность на чужие плечи, — в тон ему протянула подруга, — Кстати — это Вишня.

— В каком смысле? — по лицу музыканта прошла легкая волна изумления, — Пьяная, зимняя или еще какая?

— В шоколаде, — от чего-то плюхнула я, немного кривясь. Ненавижу, когда народ так реагирует. Ну что прикажете делать, если три слова в паспорте, которые должны играть роль моего наименования меня совсем не радуют? Уменьшительно-ласкательные синонимы — наводят мысль о маленькой девочке, которой еще в песочнице сидеть? Остается только псевдоним.

— Вот, значит как… А я уже думал, что ты, Аринка мне ягодок купила, так сказать, в честь удачного выступления.

— Вишня — это дословно значит: возвышенная, искренняя, широкая, необыкновенная я, — расшифровала я. Тон музыканта с каждой секундой начинал нравиться мне все меньше, зато голос притягивал все сильнее.

— Аббревиатура… — протянул Берестов, — И что же сия вишенка скрывает под сладкой мякотью: червивую косточку или настоящий бриллиант?

— Берестов, не нервируй девушку, — Аринка даже бровью не повела, шутливым жестом отталкивая парня подальше от меня, — Она у нас впечатлительная. Потом спать не сможет, да еще меня совсем стихами заест, сочиненными на почве сдвигов в ЦНС.

— Ага. Значит, Вишня стихи пишет. Это хорошо, — певец едва окинул меня взглядом, так, словно был лет на тридцать старше меня. В его холодных глазах, казавшихся в пятнистом свете похожими на поверхность замершего озера читалось откровенное снисхождение. Из серии: "Пиши девочка, пиши. Развивай пальчики!". Я почувствовала, как у меня непроизвольно приподнимается верхняя губа в презрительном оскале.

— Пишу. И пока никто не жаловался на качество содеянного мной.

— Хорошо, — отступил на шаг Берестов, — Тогда, думаю, нам лучше поговорить после концерта. Подождете меня на выходе. А сейчас приношу извинения, но мне пора начинать отрабатывать те деньги, которые были вложены в это мероприятие.