— Извините, меня задержали в самый неожиданный момент. Я уже уходить собирался, но нельзя же отказывать поклонницам в раздаче автографов? Могу, кстати, и вам подписать.

Судя по дальнейшим метаморфозам лица Аринки, она с радостью это сделала бы сама. Правда не ручкой на бумаге, а кулаком по носу. Я едва заметно качнулась в сторону разъяренной девушки, почти нежно шепча той на ухо:

— Спокойно, синяки заживут, а вот отвечать в суде за моральный и физический ущерб не очень приятно. И вообще, стипендию нам дадут только в конце сентября.

Последняя фраза слегка остудила пыл Аринки, и она с неохотой произнесла:

— Ладно, прощаем. Надеюсь, ты нас сюда вытащил не для того, что бы трепаться о поклонницах?

— Нет, конечно. Просто меня очень заинтересовал то, что Вишня пишет стихи. Думаю, мы смогли бы найти общие точки соприкосновения в этом вопросе. Так сказать, рыбак рыбака…

— Дурак дурака… — тихо прошипела подруга.

— Писать писателя, скорее уж, — прервала я ребят, — Кстати, раз пошла такая пьянка, в смысле, дискуссия, так может, мы устроимся где-нибудь в более комфортном месте, а?

— Где. Выбирайте. Я сегодня богат и щедр. А это, к вашему сведению не очень часто случается.

— Учтем, — мстительно улыбнулась подружка, — "Красный закат".

— Ресторан? — брови Берестова с феноменальной скоростью поползли вверх. Я нервно кашлянула. "Красный закат" был одним из самых дорогих заведений города. Правда, и работал он круглосуточно. А нас с Аринкой устраивало и то и другое. Парня это не устраивало, но после своего широкого жеста расточительства он уже не имел права отступать, — Хорошо, пойдемте.

Ловко подхватив меня под локоток, Берестов направился вниз по улице. Аринка, не долго думая, пристроилась с другой стороны, дабы музыкант не смог в случае чего, бежать. Я же сразу перешла к делу, немного неловко ощущая твердую ладонь парня на своем предплечье. Темные волосы Берестова были аккуратно уложены, и даже простая джинсовка смотрелась на нем как-то даже празднично. Правда, хмурое выражение лица делало его лет на пять старше, а глаза снова превращало в льдины. Но "Красный закат" звал, и я млела от его зова еще больше, чем даже от чистого голоса музыканта.

— Неужели ты можешь мне что-то предложить? — начала я как можно вежливее, при этом очень надеясь на то, что за этим не последует очередная тирада о крутости и знаменитости Берестова.

— Смотря, что ты хочешь и на что ты способна, — неопределенно ответил парень, косясь в мою сторону. Я только вздохнула с облегчением. Значит, и правда, не безнадежен.

— Что я хочу? Наверное, чтобы меня услышали. Без этих шумных оваций, чтения стихов со сцены, бесконечных сборников на полках магазинах. Просто донести часть моей души, моего отношения к жизни до простого человека.

— Без чтений на сцене и сборников? — удивился парень, — Не смеши меня, Вишня. Любой человек мечтает о славе, признании, деньгах. Только не притворяйся ангелом, едва спустившимся на землю.

— Да деньги меня не волнуют, — абсолютно откровенно ответила я, — Чего-чего, а этого добра в моей жизни столько, сколько надо. Мне не нужны миллионы долларов за контракты со знаменитыми издательствами, роскошные коттеджи, машины и так далее. Слава. Ну, если когда-нибудь я буду ехать в транспорте и услышу разговор о моей книге или увижу у кого-то томик моих стихов, что ж, было бы не плохо.

— Или так, — не выдержала Аринка, — Вишня болтает с кем-то из знакомых. Ей говорят: "Тут я такие стихи вычитала!" — и начинают цитировать что-нибудь ее. А она так ненавязчиво: "А это я написала. Это из раннего!".

Я едва не покатилась со смеху, когда Аринка приложив руку тыльной стороной ко лбу, томным голосом произнесла последнюю фразу. Да уж, единственное, в чем была не права подруга, так это в подражании моей интонации.

— И все? — Берестов скептически усмехнулся.

— Да, все. Я не хочу узнавания на улицах, автографов и всего того, что полностью искореняет талант и делает его рабом рыночных отношений. Талант нельзя заставлять работать на себя. Делать его предметом продажи. Выпустить небольшой сборник, пожалуйста. Но не корпеть ночами над толстыми книгами ради того, чтобы заработать на жизнь. Бездушие, ограничение во времени, гонка за капиталом убивают самое главное зерно дарования — душу. Душа становиться механической прялкой, а не руками мастерицы, которая с любовью вышивает платок любимому…