— Не совсем тебя понял... Дорогая, не могла бы ты сделать кофе, – обратился Саймон к жене.

— Разумеется, мы с Мартой пойдем на кухню. Нам есть, о чем поговорить, – Джулия заговорщически подмигнула кузине, и они вышли из комнаты.

— Так вот, на чем я остановился?

— На арабах.

— Ах да! Конечно! Как ты думаешь, – обратился Эйнджил к Саймону, – неужели, по-твоему, Европа по собственной воле согласилась терпеть диктат России? Я не имею в виду Великобританию, Испанию и Франко-бельгийский союз. Слава Богу, мы еще можем отвечать сами за себя. А причина была, и очень серьезная, по которой Северная, Восточная и Центральная Европа теперь входят в Российскую империю.

— И что это за причина? – насмешливо спросил Саймон, его всегда веселил трагизм речей Эйнджила.

— Это религия, а вернее, полное ее отсутствие. Многих ли своих знакомых ты можешь назвать последователями той или иной конфессии, не считая меня, разумеется. Да, я последователь Новых Свидетелей Иеговы, – предупредил Эйнджил вопрос Саймона.

Саймон задумался.

— Ну, моя мать – католичка. Отец, конечно, не был ревностным католиком, но по воскресеньям ходил в церковь. У нас в Ковентри, до сих пор есть религиозная община в десять тысяч человек. Ну, еще вроде бы мой шеф – синкретист, но я не уверен.

— Вот видишь. А в России даже в метрике ставится вероисповедание. А потом твои родители не пример – они поляки. А в Российской Империи Польша до сих пор оплот католицизма.

— Слышал-слышал, в последней передаче из Варшавы, из папской резиденции, Папа Григорий XII говорил, что польская нация оплот католической веры.

— Что не мешает ему беспрекословно слушаться Патриарха Александра и не препятствовать русификации Польши.

— И все равно религия это пережиток прошлого.

— Этот, как ты говоришь, пережиток прошлого помог России выстоять в две тысячи тридцать четвертом. Арабская экспансия, тогда ее называли старым словом "джихад", носила религиозный характер. Это сейчас любой араб под страхом смерти не скажет своему ребенку этого слова, да и не все его знают, а те, что знают, используют как ругательство. Тогда же это была угроза России. Арабы никогда не были единой нацией, и их объединял лишь ислам.

Саймон скептически улыбнулся, но Эйнджил продолжил:

— Отказ от религии как стержня культуры чреват гибелью этой культуры.

— Ведь ты не скажешь, что западная культура погибла.

— Нет, но доживает последние десятилетия. А Россию спас всплеск религиозных течений в тридцатых годах двадцать первого века. Мало кто сейчас помнит о Церкви Христа Разгневанного, которая возникла в две тысячи втором году, а ведь именно она заставила Русскую Православную Церковь осознать необходимость реформ и борьбы за паству. Многие иерархи Церкви Христа Разгневанного влились позже в Новую Православную Церковь.

— И все же ты не убедишь меня, что религия это стержень культуры. Возьмем, к примеру, тот же Китай. Где у них объединяющая религия. В одном только Индокитае три сотни религиозных течений. А Индия, где до сих пор есть и ислам, и индуизм, а треть китайцев вообще неверующие.

— Не забывай, что это восток. Даосские традиции и конфуцианство пропитали даже Индию. Хотя и буддизм не сдает своих позиций. Это не религия в западной традиции, но она не хуже протестантизма цементирует Китай. Россия слишком долго общалась с Западом, что бы стать вторым Китаем, и слишком долго общалась с Азией – что бы стать второй Европой. Может быть, поэтому они и выжили, а мы умираем. Хотя, возможно не стоит забывать и о традиционализме.

— Но как же тогда быть с Америкой? – недоумевая, спросил Саймон.

— А что с Америкой? Она за океаном, – Эйнджил посмотрел в окно так, будто хотел увидеть за прозеленью заката американский континент.

— Ведь Америка, как и Китай неоднородна, – возразил Саймон. – Но кроме Латиноамериканской католической церкви, впрочем, весьма слабой, там нет серьезных религиозных течений. И уж тем более никому не придет в голову назвать ее стержнем нации и культуры.

— В том-то все и дело. Америка усыплена океаническими расстояниями. Она сама взрастила своего врага, и тот уже стучится в двери. Когда-то США были великой морской державой и исповедовали доктрину Вильсона-Монро. Но синдикалистские войны привели идею к краху. Панамериканский Союз не по доброй воле ограничился американскими континентами. Синдикалисты сами заперли себя в Америке, и сейчас японцы вольготно себя чувствуют на американском побережье. А Тихий Океан это внутреннее море страны восходящего солнца.

— И все же... – хотел возразить Саймон, но его перебила Джулия:

— Дорогой, кофе готов. Идите к нам. Девушки скучают. – Она игриво поманила его пальчиком и исчезла за дверью.

— Ну что ж, идем веселить дам, – Эйнджил со вздохом поднялся из кресла.

Приблизительно через час гости ушли. Саймон и Джулия вышли проводить их до автостоянки. В желтом от света фонарей ночном воздухе плавно кружился редкий мелкий снег. Было холодно. На обратном пути они заглянули в магазин, чтобы купить открытку с годовщиной свадьбы родителям Джулии. Постояв у витрины с полчаса они наконец выбрали не слишком броскую, но вполне приятную – с изображением базилики Святого Сердца на Монмартре.

— Ты знаешь, дорогой, – по секрету поделилась Джулия с мужем, когда они уже легли в постель, – Марта сказала мне, что они с Эйнджилом решили попытаться еще раз. Она снова ждет ребенка.

—...Критерии евгенического отбора формировались в течение долгого времени, однако современный их вид не является конечной стадией развития, и предполагает эволюцию по мере изменения внешних условий. Таким образом, евгеническая программа выступает как динамическая система. Из сегодняшней лекции вы узнаете о методах и критериях контроля рабочего материала. Историю тех или иных методов мы рассмотрим с вами позже.