— Чёрт! — выругался Влад, захлопывая крышку. — Сеть не ловит!

Константин нагнул голову к окровавленной шее Лин и жадно втянул носом воздух.

— А что делать с маленькой ведьмой? Могу и я глотнуть её крови? — попросил он.

— Глотни, — рассеянно ответил Влад. — Только не убей, она нам ещё пригодится.

Лин сжалась в ожидании того, как клыки очередной раз вопьются в её многострадальную шею. Но боли не последовало. Вместо этого Константин неожиданно рухнул на землю, увлекая за собой Лин.

— Отпусти, Лин, гад! — завопил подозрительно знакомый голос. Вырвавшись из хватки Константина, Лин увидела, что на спине у вампира повис стройный парнишка с золотистыми волосами, сверкавшими в лучах заходящего солнца.

— Тони! — радостно крикнула она. Золотоволосый вампир поднял голову и нахально подмигнул ей.

— Не волнуйся, всё будет в порядке, — сообщил он, мощным ударом по затылку отправив вампира в обморок. Лин, шатаясь, поднялась на ноги и чуть снова не упала, если бы её не подхватил подбежавший Тони.

— Это ещё что такое?! — возмутился Влад. — Быстро избавьтесь от этого малолетнего героя и схватите девчонку.

— Никто ни от кого не будет избавляться, и никто никого не будет хватать, — медленно и внятно произнёс другой голос, низкий и глубокий, от звуков которого все находящиеся рядом с барским погребом застыли, как вкопанные. Ноги Лин подкосились окончательно, и она безвольно повисла в руках у Тони. Неужели… её глаза обманывают её?!

С ветки дерева позади Тони спрыгнул Альберт.

Несколькими столетиями ранее…

Полная зловещая луна серебрила верхушки деревьев и спокойную гладь лесного озерца. Где-то среди деревьев хрипло каркали вороны, да уныло завывали волки. В тучах, затянувших небо, было что-то мрачное, и ни один здравомыслящий крестьянин не вышел бы из дому в такую ночь.

На берегу озерца сражались два юноши. Мечей у них не было, и юноши бились голыми руками, но от этого их схватка не становилась безобиднее. Они были быстрыми, как молнии, и казались размытыми тенями в ночи. Оба сильные и ловкие, они нападали и отскакивали, двигаясь со звериной грацией, как два смертоносных хищника.

Один из юношей был русоволос и голубоглаз. У второго волосы были черны, как вороново крыло, а глаза казались ещё чернее. На первый взгляд, можно было предположить, что юноши равны, но внимательный наблюдатель понял бы, что это не так. Голубоглазый паренёк был хорош, но тот, что с чёрными глазами, двигался чуточку быстрее, бил чуточку сильнее и точнее и уклонялся от ударов с чуточку большей ловкостью. Всего лишь на маленький шажок, но он был впереди.

Мальчишку, притаившегося в кустах неподалёку, уверенно можно было назвать внимательным наблюдателем. За всё то время, что юноши сражались, он почти не шевелился, жадно прильнув к зазору между ветками и почти не дыша. Из его укрытия вид на озеро и дерущихся парней открывался идеальный. Изредка мальчик чуть слышно вздыхал и сжимал кулаки, мечтая, чтобы в один прекрасный день он оказался там, у кромки воды, и принял участие в схватке.

Тем временем драка завершилась. Оба парня выдохлись и, смочив пылающие лица водой из озера, уселись на траву и принялись увлечённо болтать. Мальчик снова вздохнул и бесшумно выполз из своего убежища. Последний раз обернувшись на юношей, он зашагал в сторону деревни.

Мать не спала, дожидаясь его. Она вообще потеряла сон с тех самых пор, как с его старшим братом стало твориться нечто странное. А ему (старшему брату то есть) было наплевать. Этот козёл вообще никогда ни о ком не задумывался, кроме себя.

Вспомнив дерущихся юношей, мальчуган в очередной раз вздохнул.

Мать встревожено посмотрела в виноватые глаза своего младшего сына. В её голосе звучал укор, когда она спросила его:

— Ты опять был на озере, Влад?

— Ты?! — ахнул Влад, не сводя глаз с Альберта. — Ты же умер! Григор и Линда сказали, что тебя сожгли заживо! Почему ты здесь?!

— Как видишь, они ошиблись, — доброжелательно улыбнулся Альберт. У Влада сделалось такое обиженное лицо, будто Альберт жестоко обманул его.

— Я уже смирился с мыслью о том, что ты сдох, и тут ты заявляешься как снег на голову, — буркнул он.

— Ты оплакивал меня, Владик? — левая бровь Альберта картинно взлетела вверх.