Мир Скоджогов имел такую же ярко-оранжевую окраску, как и их кожа. Имелись там, конечно, и другие, но преобладал всё же именно ярко-оранжевый…. Ярко-оранжевой была их почва, растения, которыми они питались; ярко-оранжевыми были и их мечты…

Чем жили, о чём мечтали Скоджоги, какой была их история — не столь уж и важно, хотя в другом повествовании достойно подробного пересказа. Главное, что за время существования своей цивилизации они научились жить вполне счастливо, без войн, без насилия друг над другом. Так, в благоденствии, жили они долгие века — одно поколение медленно сменяло другое, и память своих предков они чтили.

Беда надвигалась медленно. Сначала они увидели скорлупу мирозданья, к которой, оказывается, их несло все эти века. А потом начало холодать. Движение пока что было неспешным, поэтому и холодало медленно, почти незаметно — год за годом менялся климат. Поначалу и Скоджоги и местные животные и растения приспосабливались к этим всё же через чур стремительным для естественной эволюции изменениям. Но, чем ближе к дыре, тем быстрее летел их мир, тем быстрее падала температура. Скатжоги, как могли, утепляли свои жилища, но от холода погибали те растения и животные, которыми они прежде питались.

Теперь уже все Скоджоги видели смещении в движенье миров, которые прежде, казалось бы, неизменно висели в одном месте.

А потом появился один мир, который на фоне других, двигающихся, неизменно висел на одном месте, и казался раз в восемь, а то и в десять больше остальных миров.

Вся поверхность этого мира была покрыта трубами, которые, как тянулись по его поверхности, так и стояли торчком. Помимо того, там возвышались округлые баки, треугольники, шестигранники, сто и тысяча угольники; иногда над поверхностью этого мира проносились устрашающего вида корабли, подобные тому, который похитил участников мини-экспедиции и скелетообразных существ.

Мир Скоджогов, так же как и все остальные стягиваемые к дыре миры, пролетал поблизости от железного мира. И Скоджоги ждали — слабо надеялись, что ничего страшного с ними не случится. Их надежды не осуществились. Когда железный мир находился так близко, что можно было разглядеть множество новых, и отнюдь не приятных для глаз деталей, с него поднялся, приблизился к миру Скоджогов корабль. Из корабля вылетали железные хвататели — находили свои цели — Скоджогов.

Конечно, Скоджоги пытались спрятаться: забивались в свои жилища, но хватали разрушали жилища — не было от них спасения. Правда, не все Скоджоги были схвачены, но этим, не схваченным, скорее повезло — ведь они и не прятались, а находились на видных местах.

Итак, мир Скоджогов продолжал своё движение к дыре, а железный мир оставался на прежнем месте…

Но через несколько дней от железного мира снова отделился и догнал мир Скоджогов корабль, снова появились хвататели, и снова многие Скоджоги были схвачены. После этого подобные атаки следовали с переодичностью то в десять, то в пять дней.

Железный мир к тому времени представлялся лишь маленьким тёмным пятнышком. Последние Скоджоги вырыли глубокие ходы в своей оранжевой почве, и затаились, надеясь, что Хвататели их там не отыщут. И снова их мечтам не суждено было осуществиться. Оказалось, что хвататели копали почву столь же стремительно, как и разрушали жилища.

Итак, последние Скоджоги были схвачены. В числе этих последних оказался и рассказчик данной истории.

Когда потолок подземного убежища был разрушен, и хвататель устремился к ним, то рассказчик увидел нечто, поразившее его гораздо больше, чем распахнутые железные клешни — в центре хватателя находился полупрозрачный бак, в которой, пронизанная трубками и проводами, плавала голова другого, хорошо знакомого ему Скоджаба.

Затем рассказчик был схвачен, и очнулся только в этом коридоре, вмонтированным в стену.

Ещё не окончательно растворился последний из несущих эту историю шаров, а Серж Текздом уже воскликнул:

— Так вот, что нам уготовано! Нас разберут на части, а мозги наши вставят внутрь этих Хватателей…

На что Эван ответил:

— Не обязательно даже внутрь Хватателей. Быть может, и внутрь иных механизмов.

Я, так понимаю, что этот железный мир весь прямо-таки пронизан различными конструкциями — сложными и ещё более сложными. Кто управляет всем эти, я не знаю; однако догадываюсь, что у всех собранных полностью отключается воля, а вот возможности мозга используются… Я ведь ещё на Нокте слышал, что ни один механизм не сравнится с человеческим мозгом. А вот здесь научились скрещивать железо и плоть…

Серж Тездом прервал его:

— Как интересно всё это слушать, но ты, герой комиксов, придумай поскорее, как отсюда выбраться!

— Я не брал на себя такой роли — героя комиксов, — ответил Эван. — Это такие как вы, Ноктцы, зачем-то воображаете меня таким, каким я не являюсь….

И снова умоляющий голос Лючии Айи:

— Эван, пожалуйста, освободи нас отсюда! Ведь уже совсем немного осталось…

Теперь уже не надо было скашивать взгляд, чтобы увидеть край коридора. Все участники мини-экспедиции значительно приблизились к нему. И уже не осталось не только ни одного Скоджаба, но и ни одного скелетообразного. Всех их унесло на переработку.