Сэр Чедвик поморщился.

— Все утро я буду занят, — сказал он. — Поэтому, будьте так любезны, сходите в «Фортнум и Мэйзон» на Пикадилли. Они меня знают. Дайте им вот это. — Он протянул капитану визитную карточку. — И закажите от моего имени столько продуктов, чтобы хватило на все путешествие. Словом, все, что сочтете необходимым. Кстати, на чем мы отправимся в путь? — добавил он, немного помолчав.

— На нашей лодке атлантов, — ответила Эбби.

— О, морская прогулка! Превосходно! Мне понадобится личная каюта и помещение для Шаффла.

— Боюсь, у нас слишком тесно, чтобы брать с собой Шаффла.

Суд я по всему, сэр Чедвик принял эту весть без особого огорчения.

— Шаффл, думаю, вам придется остаться.

— Постараюсь не расстраиваться слишком сильно, сэр, — как всегда невозмутимо, ответил дворецкий.

— Хорошо, — резюмировал сэр Чедвик. — И не забудьте, капитан, — вы должны вернуться ровно к часу. И успеть до этого времени погрузить запасы провизии на борт.

Старлайт на мгновение задумался.

— С покупками я разберусь и сам. А вы, ребята, не хотели бы осмотреть достопримечательности Лондона, раз уж выпала такая возможность? Может быть, сэр Чедвик отпустит с вами мисс Блубелл.

— Да-да, конечно, — рассеянно проговорил магистр, явно поглощенный своими мыслями. — Только с одним условием — вернуться ровно в час.

— Что вы задумали? — поинтересовался Старлайт.

Сэр Чедвик побарабанил пальцами по столу.

— Хочу провести одно мероприятие, — сказал он. — Обнаружить предателя среди нас.

— Как же вы собираетесь сделать это, магистр? — спросила Хильда.

— Я как раз разрабатываю план… прямо сейчас, пока разговариваю с вами, — ответствовал сэр Чедвик.

Хильда Блубелл со всей серьезностью отнеслась к своим обязанностям гида. К половине первого она уже показала детям Тауэр, Букингемский дворец, Британский музей, Музей естествознания и Музей науки, а также побывала с ними в зоопарке в Риджент-парке. Они исколесили весь город на автобусах, метро и такси.

— Какой ужас! — воскликнула она наконец, стоя на ступеньках Национальной галереи на Трафальгарской площади. — Через пятнадцать минут надо возвращаться в театр. А нам еще столько всего нужно посмотреть!

— Ничего страшного, — устало пробормотал Спайк.

— Ладно, едем обратно, — неохотно сказала Хильда. — Хорошо еще, тут недалеко.

Они бодрым шагом направились к цели и вскоре вышли на Шефтсбери-авеню. Подойдя к «Альгамбре», Эбби и Спайк ахнули — так изменился театр. Здание сверкало в лучах яркого осеннего солнца, а новые афиши гласили, зазывая посетителей:

— О боже! — воскликнула Хильда. — Придется снова надевать летающий костюм. А я так надеялась, что роль Питера Пена достанется кому-нибудь другому!

— Что за летающий костюм? — заинтересовался Спайк.

— Увидишь, — ответила Хильда, подталкивая детей к входу в театр.

Эбби ничего не понимала.

— Сэр Чедвик хочет найти предателя, — рассуждала она. — Но зачем он ставит спектакль именно тогда, когда все мы собираемся уезжать?

— Полагаю, у него есть на то веские основания, — заметила Хильда.

Войдя в партер, Эбби и Спайк увидели, что на сцене царит сущий хаос. Сэр Чедвик в костюме капитана Крюка отдавал распоряжения, стараясь перекричать стук молотков: рабочие сцены двигали мебель и устанавливали декорации, создавая интерьер детской в доме Дарлингов.

— Где дети? — взревел он.

— Здесь, магистр! — выкрикнула в свою очередь Хильда.

— Отлично! — прокричал сэр Чедвик. — Эбби будет играть Венди, а Спайк — собаку, Нану. Нужно еще задействовать двух эльфов для ролей Джона и Майкла. Остальные пусть будут потерянными мальчиками.

— Но я не могу играть Венди, — заволновалась Эбби. — Я не знаю слов!

— Не волнуйтесь, дитя мое. Я покажу вам, что надо делать, и все будет в порядке, — уверенно заявил сэр Чедвик. — Актерскому составу собраться на сцене через десять минут. У нас есть полчаса, чтобы поставить полноценный костюмированный спектакль.

Поднялся такой шум, что ничего не было слышно. Какая-то женщина в оркестровой яме дернула сэра Чедвика за полу костюма. Некоторое время он недоуменно смотрел на нее сверху вниз, затем поднес руку к уху, но все равно не мог ничего расслышать. Тогда он набрал в грудь воздуха и что было силы выкрикнул: «Сто-оп!» Звук, вне всякого сомнения, долетел до самых отдаленных уголков театра.