Алексей не был поэтом, но умел эмоционально выразить в своих стихах чувства и переживания и мог задеть за живое. Рука Светланы медленно опустилась, обмякла и выронила исписанный до боли знакомым почерком листок. Сейчас ей было над чем задуматься.

Но когда раскрасневшийся после ванны муж появился в комнате, на передвижном столике на колесиках его дожидался горячий завтрак, приготовленный одной из любимых женщин. Высокий и красивый, полный жизненных сил и энергии, с чуть виноватым выражением лица, обладающий присущим только ему шармом, умел он вымолить прощение у близкого человека.

После побега старшего сына из колонии строгого режима жизнь Ирины Анатольевны протекала относительно спокойно. Материальную помощь от Алексея семья получала существенную и нужды не знала. Незаметно подрастали младшие дети. Правда, иногда допекали родные братья Ирины, спившиеся вконец. Но нужно отдать должное, что сильно не наглели, надолго запомнился урок, который им преподали друзья Атамана.

И все-таки однажды перебрав сверх нормы, они заявились к сестре и потребовали денег на выпивку.

– На сегодня вам уже достаточно, – возразила Ирина. – Идите домой, жены наверное заждались.

– Плевать нам на них, – распоясался, окончательно потеряв контроль над собой, Михаил. Костя, как обычно, стоял в сторонке и виновато опустив голову, исподлобья наблюдал за развитием событий.

– Так ты дашь на бутылку или нет? – настаивал старший брат.

– Сказала же уже. Нет!

– Ну так я сам возьму, – и он, не разуваясь, направился в комнату.

Сергей, которому к этому времени было уже пятнадцать лет, трусовато убежал в спальню. Он являлся диаметральной противоположностью брату, как по характеру, так и внешне. Маленький и щупленький, сильно смахивающий на своего отца Леонида Николаевича, вредный и завистливый.

– Где у тебя лежат деньги? – Михаил открыл одну из дверок в мебельной стенке и принялся там копошиться.

– Уйди отсюда, ирод! – Ирина оттолкнула брата. Михаил нетвердо держался на ногах. Он попятился назад, отчаянно и бесполезно размахивая руками, и упал на спину, сильно ударившись затылком о ножку стола. Разъяренный Михаил взвыл от боли, вскочил и набросился на сестру, избивая ее.

– Немедленно прекрати, дядя Миша! – раздался еще писклявый, но требовательный голос двенадцатилетней девочки.

Ты еще, пигалица, будешь мне указывать?! – Мужчина развернулся и занес руку, растопырив пальцы, над головой Любы.

– Не трожь ребенка! – закричала Ирина.

– Не волнуйся, мама, – успокоила ее дочь, ни чуть не испугавшись. – Он не посмеет меня тронуть. Иначе! – Она в упор посмотрела на пьяницу и не отвела взгляда от разъяренных, красноватых глаз.

– Когда Алеша приедет, он ему голову оторвет.

– Да по вашему уголовнику тюрьма плачет! – буквально закричал Михаил, но ударить не решился и опустил руку.

– Я передам ему твои пожелания, – с вызовом бросила девочка. Ярость переполняла Михаила, но воспоминания о старшем племяннике удерживали в рамках.

– Пошли, от греха подальше, – позвал его заглянувший в комнату Константин.

– Ладно! Потом поговорим! – Старший брат даже был благодарен младшему, что тот вовремя позвал его. Он и так уже перешагнул дозволенные нормы поведения и мог еще больше наломать дров. Так ни с чем и ушли братья. Не успела за ним захлопнуться входная дверь, в комнате появился Сергей.

– Зря, мама, ты привечаешь этих алкашей, – сказал он.

– Нет у них никого, кроме меня. Да и больные они, – ответила Ирина Анатольевна. – Может и зря не дала на бутылку. Теперь будут мыкаться в поисках денег, а на улице мороз страшный, как бы не обморозились, – рассуждала сердобольная женщина.

– А я бы с удовольствием убил их обоих! – с неподдельной злобой высказался сын.

– То-то ты убежал в спальню, как только дядя Миша начал буянить, – уколола его сестренка.

– Тебя забыли спросить! – еще больше озлобился подросток. – Договоришься! Мигом сопли по стене размажу! – щупленький Сергей с ненавистью смотрел на девочку.