Мужчина смотрел на перепачканную кровью простыню и его разум отказывался что-либо понимать.

– Ты действительно была невинна?! – не то вопросительно, не то утвердительно произнес он.

– Уйди от меня! – Люба стыдливо прикрывалась испачканной простыней, размазывая слезы по лицу.

– Прости идиота! – Он стоял перед ней на коленях. – Прости, если вообще такое возможно.

– Оставь меня. Я тебя ненавижу!

– Но я даже не мог предположить… ты сама меня спровоцировала.

– Если в тебе осталась хоть капля мужского достоинства, уйди. Неужели не ясно, что мне невыносимо тебя видеть. – Ее частые всхлипывания заставляли насильника еще острее ощущать вину. Он поднялся, с трудом удерживая свое тело на дрожащих ногах. В комнате горел яркий свет, но Абрам Семенович смутно различал предметы. Весь какой-то сгорбленный, потрясенный происшедшим, он покинул место преступления.

– Я видел его, он ушел. – В комнату вихрем влетел Игорь. – Что ты ему наговорила, он весь какой-то пришибленный. Даже не взглянул на нас с Митричем. – Но постепенно веселые нотки в его голосе исчезали, перед ним раскрывалась картина трагедии. – Он тебя тронул? – еще не совсем уверенно предположил Игорь.

– Он меня изнасиловал, – ответила девушка. Она перестала плакать и только теперь осознала всю глубину трагедии.

– Я убью его! – зарычал Игорь. – Догоню и убью! В такой состоянии он не мог далеко уйти.

– Не оставляй меня одну, – попросила Люба. – Сядь рядом. Игорь повиновался и взял ее руки в свои ладони.

– Я быстро. – Эта мразь не должна скрыться от возмездия!

– Если ты убьешь его, тебя посадят в тюрьму. – К Любе вернулся рассудок. – А если тебе не удастся осуществить задуманное и он просто отделается скандалом, ты потеряешь работу.

– Я и сам уйду от него. Это теперь неважно!

– Глупенький! А институт?

– Поступлю в другой. Неужели ты не понимаешь, что его поступок невозможно оставить безнаказанным?

– Я тоже так считаю, но боюсь за тебя. В данный момент твои эмоции неуправляемы и ты лишь наделаешь много глупостей.

– Но что же делать? Может милицию вызвать?

– Ты хочешь, чтобы я испытала унижение еще и перед милицией? – категорически отвергла Люба его предложение.

– Но ведь надо что-то предпринять, иначе потом будет поздно.

– Ты еще не отправил девушку? – В помещение заглянула любопытная голова вахтера.

– Исчезни, Митрич, – вспылил Игорь.

– А ты не кричи! – обиделся вахтер. – Вы развлекаетесь, а отвечать, между прочим, мне.

– Послушай, дед! По-доброму прошу…

– Митрич, – перебила Казакова парня. – Абрам Семенович разрешил мне остаться. Мы с ним договорились.

– Да ну? – не поверил вахтер.

– Но ты можешь позвонить ему домой и узнать сам.

– Верно, могу, – и он почесал затылок.

– Вот и хорошо. Теперь, пожалуйста, оставь нас. – Было просто удивительно, как быстро смогла девушка справиться с пережитым потрясением, и теперь лишь холодный расчет руководил ее поступками.

– А если ты врешь? – хитро прищурился без пяти минут пенсионер.

– Тогда гони меня взашей со спокойной совестью.

– Что ж. Убедительно рассуждаешь, – и он исчез за дверью.

– Теперь вернемся к нашему разговору, – обратилась Люба вновь к Игорю.

– Ты считаешь, что Митрич уже не вернется? – все же задал вопрос парень.

– Нет, – твердо произнесла Люба. – Элькин не посмеет отказать.

– Извини, что перебил. – Парень успокоился и заражался самоуверенностью Казаковой.

– Так вот. Для того, чтобы остались и волки сыты, и овцы целы, в ближайший отрезок времени мы не станем ничего предпринимать.

– Но упущенное время работает на него. – Игорь от изумления развел руками.

– Это тебе так кажется. Если мы отправим его за решетку, проиграют все. На свободе он нам пригодится больше. Согласна, что работать у него ты уже не сможешь. Но то, что ты на следующий учебный год станешь студентом – не сомневайся.

– Ты меня поражаешь! Да позже, когда улягутся страсти, он и тебя выдворит из института.

– Найдется такой человек, который сумеет постоять за нас.

– Кто?

– Мой родной брат.

– Сергей, что ли? – Игорь даже поморщился при воспоминании о нем. – Сама же говорила, что он рохля.

– На днях приезжает Алеша. Мой старший брат – настоящий дока в подобных разборках, – с уважением произнесла она.

– Ты так говоришь о нем, будто он не человек, а Бог. – Игорь даже позавидовал оптимизму Казаковой.

– Ну если не Бог, то полубог точно, – не оставляла она и тени сомнений. – Но сейчас меня интересует совсем иное.

– Что именно?

– Любишь ли ты меня такую. – Она опустила длинные ресницы и чуть слышно закончила: – Поруганную.