Она проводила его до лифта.

— Надеюсь, вы позвоните мне, когда вернетесь в Нью-Йорк?

— Непременно. — Он окинул ее внимательным взглядом. — Хочу спросить у вас еще об одном. Как вам в голову пришла мысль взять с полки Гизелы первый том «Воспоминаний» Гёте? У вас были на то какие-то особые причины?

— Нет, никаких. Я всегда интересовалась Гёте.

Давний опыт врача-психиатра научил Базила тут же распознавать неумелого лгуна. Но сейчас, в такое время, нельзя было обвинять в этом несчастную девушку. Вначале необходимо заручиться ее полным доверием. Уже сам факт, что она так неуклюже попыталась ему соврать, произвел на Уиллинга должное впечатление. Было ясно, что в душе она — честный человек. Трудно было представить Фостину ключевой фигурой в каком-нибудь масштабном надувательстве или недостойных, низких интригах.

— Доктор Уиллинг… — произнесла она, и ее голос замер.

— Я вас слушаю.

Она глубоко вздохнула и снова посмотрела на него.

— Что бы вам завтра ни рассказала миссис Лайтфут, прошу вас, верьте мне, верьте в мое чистосердечие.

— Я ведь собираюсь отстаивать ваши интересы, — с самым серьезным видом ответил он. — Не хотите ли сказать мне еще что-нибудь, пока я не уехал?

Загремела открывающаяся дверь лифта. Он прищурился от внезапного, словно удар, снопа яркого света. Впервые он увидел четко ее лицо — тонкое, анемичное, с каким-то необычайно мягким выражением. Можно сказать, — совершенно невинное лицо, если бы оно не было искажено проступившими на нем беспокойным сомнением и неуверенностью в успехе их предприятия.

— Нет, ничего, — прошептала она. — Просто мне хотелось бы увидеться с вами сразу же после вашего возвращения из школы.

— Я позвоню вам завтра вечером. Вы едете со мной? — спросил он, указывая на кабину лифта.

— Нет. Это лифт-экспресс, а я живу на шестнадцатом этаже. Спокойной ночи, благодарю вас.

Стремительно приближаясь в лифте к первому этажу, Базил пытался ответить на вопрос, что бы она ему еще рассказала, если бы кабина прибыла на верхний этаж, в садик на крыше, на минуту-другую позже…

На следующее утро, в половине десятого, Базил поручил своей секретарше позвонить в адвокатскую контору Септимуса Уоткинса, его секретарше, и условиться с ней о самом удобном времени для встречи с главой фирмы. Она положила трубку и, с удивлением взглянув на шефа, сообщила довольно странную вещь. Его секретарь говорит, что мистер Уоткинс не назначает встреч клиентам.

Раздраженный таким бесцеремонным отказом, Базил сам взял трубку и повторил вопрос. Мужской голос нараспев повторил ту же фразу, словно какой-то ритуал:

— Мистер Уоткинс не назначает встреч своим клиентам.

— Но…

— Вы при необходимости можете встретиться с ним в любой день, но только рано утром, между шестью и семью часами.

— Вы что, шутите? — возмущенно закричал в трубку Базил. — Вы даже не соизволили поинтересоваться, кто говорит с вами.

— Простите, сэр. Этого не требуется.

Чувствовалось, что и на таком расстоянии секретарь обладает всеми изысканными манерами, свойственными воспитанному слуге-англичанину.

— Мистер Уоткинс с шести до семи утра принимает любого клиента без предварительного согласования.

Базил в сердцах швырнул трубку и спустился вниз к машине. Чтобы добраться до Бреретона, потребовалось два часа езды с ветерком. Он притормозил, въезжая в старые железные ворота и окидывая изучающим взглядом сам дом и двор. Лужайки и клумбы были такими же ухоженными, как и те, которые видишь возле тюремной стены. Дом представлял собой безвкусную казарму красной кирпичной кладки, которая казалась сероватой в этом сумеречном свете, пробивавшемся через ноябрьские облака.

На его звонок вышла горничная в голубом фартуке. Скучающее выражение на ее лице сразу же испарилось, как только она заметила незваного гостя-мужчину.

— Дома ли миссис Лайтфут?

— Она вам назначила, сэр?

— Нет, но, думаю, она примет меня, если вы благоволите передать ей мою визитку.

Губы девушки беззвучно шевелились, когда она разбирала содержание визитной карточки: «Доктор Базил Уиллинг, помощник прокурора нью-йоркского округа по медицинской части». Она взглянула на него с нескрываемой жаждой закоренелой любительницы автографов, но вдруг, вспомнив о требованиях хорошего тона, сказала:

— Прошу вас, сэр, войдите. Я выясню, дома ли миссис Лайтфут…

— Доктор Уиллинг? — громко произнесла миссис Лайтфут, стоя у края письменного стола в своем кабинете. Она пренебрежительно зажала визитную карточку Базила между большим и указательным пальцами. — Но здесь ведь Коннектикут, а не Нью-Йорк. И вообще я не вижу, с какой стороны может заинтересовать Бреретон окружного прокурора или его помощника по медицинской части.