Марк Семенович и на этот раз ничего не сказал, только обиженно посмотрел на нее. Эльвира достала сигарету, помяла ее пальцами, но не закурила.

– Я удивляюсь, почему вы так спокойно относитесь ко всему, что выделывает ваш шеф. Ведь он рухнет, как глиняный колосс, а вы – вслед за ним. Помощников, желающих безбедно жить возле депутата, как собак нерезаных бегает по нашей голодной стране. Его надо сберечь и поднять его авторитет. Это же ясно, как Божий день, тогда и мы с вами будем стабильно жить. Неужели же это вам не понятно?

– Да я ему много раз об этом говорил, да что толку!

– Будет толк, я вас уверяю, обязательно будет. Но для начала мы должны выиграть завтрашнюю битву. Это поднимет имидж нашего шефа и сгладит прежние грешки?

– Престиж, Эльвира… э-э…

– Николаевна.

– Да, Эльвира Николаевна.

– Престиж, вы абсолютно правы в данном случае, просто заговорилась. Мне абсолютно не важно, что ему поднимать, важно, чтоб получилось.

Он улыбнулся, оценив ее юмор.

– Французский информационный центр вам подойдет?

– Вполне. Но только вначале я должна навести марафет в моем внешнем виде, то есть поменять мое тряпье. Не могу же я в этой дерюге уговаривать председателя информационного центра.

– Неужели же вы, Эльвира… – начал Марк Семенович.

– А что, может быть, вы хотите? – тут же отреагировала Эльвира.

– Нет, я не о том…

– Тогда подвезите меня к хорошему магазину и подождите с полчасика. Я хочу знать и ваше просвещенное мужское мнение о моей внешности.

Марк Семенович остановил машину возле шикарного магазина женской одежды.

– Ждите меня, – скомандовала Эльвира, – я быстро.

И тут же исчезла за дверью магазина.

Оставшись один, Марк Семенович задумался о своей нелегкой доле депутатского помощника, о семье, которую он не видел вот уже месяц, о том, что ему приходится шестерить на этой работе.

«Черт знает что, – думал он, – пойти, что ли, опять работать в школу, где он был на хорошем счету – преподавал английский и французский языки для учащихся старших классов. – И ребята меня любили. Да и самому нравилось быть учителем». – Но как подумал о размере зарплаты, то сразу же отмел эти дурацкие мысли.

Он тяжело вздохнул. Меж тем его взгляд задержался на красивой брюнетке, дефилировавшей перед магазином.

«Хороша, – подумал он, – вот бы с такой… да разве она посмотрит в его сторону? К ней на мерседесе не подъедешь, валютная, наверное, девочка. – Между тем девушка посмотрела в его сторону и помахала ему рукой. Он судорожно обернулся. – Кому это она? Неужели мне?»

Девушка между тем мило улыбнулась и пошла в его направлении.

– Да это она мне, черт подери, – воскликнул он. – Где эта прошмандовка, связался с нею на свою голову, – хлопнув в сердцах рукой по рулю машины.

Незнакомка подошла к машине, нагнулась к окошку, которое он уже открыл автоматически, увидев, что она подошла.

– Хеллоу, бой, свободен? – игриво перебирая красивыми пальчиками на двери, бархатным голосом пропела она.

– Конечно, конечно, прошу вас, – извернувшись, он быстро открыл заднюю дверь. – Пожалуйста, садитесь.

Все это он проговорил не свойственным ему заискивающе-гнусавым голосом. Что произошло с ним, он не мог понять.

Дама села на заднее сиденье, закурила, предварительно спросив разрешения.

– Конечно же, курите. Куда вам, женщина? – нервно постукивая по рулю, спросил он.

– Я еще девушка, – поправила его дама томным голосом. – Мне во Французский информационный центр.

Здесь она не сдержалась и громко рассмеялась.

– Да это же вы… – только сейчас по смеху он узнал Эльвиру.

Эльвира же сняла парик и, видя растерянное лицо своего коллеги, вновь залилась смехом, сквозь который спросила:

– Ну, как я вам?

– Бесподобно, – судорожно проглотив слюну, выдавил из себя помощник депутата. – Вы, Эльвира Николаевна, просто другая женщина.

– Хуже или лучше?

– Неподражаема! – опять проглотил слюну Марк Семенович, – если бы не Алексей Иванович… – он поперхнулся и замолк, понимая, что посягает на святое.

– Это как же воспринимать – как предложение? – тут же отреагировала Эльвира. – Имейте в виду, мой дорогой, я не прошмандовка, как вы изволили некоторое время назад выразиться. И всегда помните, если я что задумываю, то обязательно выполняю. Это что касается нашей завтрашней победы, а то, мне кажется, вас одолевает червь сомнения на этот счет. А за бесподобную и неподражаемую я вам благодарна.