Дальше для Эльвиры все было, как в тумане – родственники, друзья, родители, все поздравляли их, целовали и… плакали.

А потом… грузовик. Федор, очень пьяный, раньше он никогда не пил, таким она его не видела никогда, с трудом забрался на грузовик, ребята его обняли. Потом… потом грузовик тронулся, а Эльвира еще долго бежала за ним, что-то кричала, махала руками, пока машина не исчезла за поворотом, и с нею навсегда исчез и Федор.

Вначале письма приходили регулярно – один, два раза в месяц, потом пошли уже из Чечни – все реже и реже. А потом от него долго не было вестей. А потом… потом ее пригласили город в райвоенкомат. Седой полковник что-то долго говорил, отводя свой взгляд в сторону. Она единственное поняла – СОБОЛЕЗНОВАНИЕ – какое-то несуразное и дикое слово. Полковник это слово повторил несколько paз, а в конце вложил ей в руку маленькую коробочку с орденом. И опять ей в память врезалось только слово «посмертно», больше она уже ничего не помнила.

Федора привезли через десять дней, даже не его, а то, что осталось, – в закрытом цинковом гробу.

А потом… потом она ничего не помнила, и опять была только тоска, тоска. Потом она поступила в техникум народного хозяйства, почему-то стала парикмахершей. Это с ее способностями и знаниями. Ей Петров, ее учитель, предсказывал большое будущее. Но все получилось совсем не так. Она не сломалась, нашла в себе силы и стала жить, просто жить. Может быть, чаще стала думать о жизни – зачем она и как много несправедливости в ней. Видя, что происходит в городе, в ее родной деревне, она все чаще задумывалась: почему от нее ничего не зависит в этой жизни, хотя везде, по радио, телевидению только и говорили об этом.

Потеря Федора сделала ее злее, что ли, упорнее в достижении своих целей. К тому же она стала полагаться только на свои силы. Но что можно было сделать в ее городе? Ничего. И тогда она решила: во что бы то ни стало надо пробираться в Москву. Она была уверена, что от нее, Эльвиры, должно хоть что-то зависеть в этом государстве. И если в нем что-то не так, надо искать причину в столице, решила она для себя.

А несчастья сыпались, как из злого рога изобилия – умер отец, потом мать. И все это нужно было выстоять, пережить. В городе, куда Эльвира окончательно перебралась, она работала парикмахершей в дорогом салоне. Их много развелось в последнее время. А в деревню она приезжала только периодически, и то только, чтобы повидаться со своими любимыми учителями, мужем и женой Петровыми. Многие из ее одноклассников и знакомых хорошо пристроились в жизни, они подсмеивались над ее специальностью. Тогда же к ней стал приставать известный в городе бандит Гриша. В последнее время он ей вообще не давал прохода. Встречая на улице, он задавал ей один и тот же вопрос:

– Ну что, девочка, когда же мы совершим с тобою первородный грех?

Причем он это говорил громко, в присутствии своих дружков или просто случайных людей, абсолютно не стесняясь, да и, по правде говоря, плюя на окружающих. Она старалась не обращать на него внимания. А про себя думала:

«Был бы Федя живой, он бы ему показал».

Все это тянулось где-то около полугода и закончилось в конце концов плохо.

Однажды вечером, не дождавшись попутки, чтобы ехать в деревню, она повернула опять в город. Дорога ей было хорошо знакома, все детство и юность она по ней топала. Однако место было нелюдное и до города надо было пройти около километра. Ее догнал джип. За рулем сидел тот самый Гриша в сильном подпитии, а с ним еще трое ребят. Он остановился возле нее, открыл дверь, пригласил ее:

– Садись, подвезу, что грязь-то месить.

Она поблагодарила, отказалась. Машина отъехала вперед и встала.

Когда она проходила мимо нее, из машины выскочили те трое, затащили ее в машину, связали, заткнули рот. После чего развернулись и поехали в сторону ее деревни. Этот ублюдок Гриша сказал:

– Чтоб добираться до дома нетрудно было.

На опушке леса, рядом с деревней ее вытащили из машины. Двое держали, а эта сволочь насиловал ее. А когда закончил свое мерзкое дело, заржал:

– Ну, вот, а ты боялась…

Только один из этих мерзавцев отказался прикасаться к ней. Остальные… А Федька-то оказался импотентом!

Неделю она не выходила из дома. Петровы ежедневно навещали ее и, очевидно, догадывались, в чем здесь дело. Слух прошел по деревне, что она как будто бы спуталась с бандитом Гришкой из города. Да и он сюда приезжал до этого случая, но Эльвира не пускала его в дом, и он уезжал ни с чем.

Как-то, когда она уже отошла от произошедшего с ней, зашел Петров и сказал ей:

– Уезжай отсюда, покоя тебе не даст эта погань.

Через неделю она собралась, продала дом, распрощалась со всеми, сходила к Феде на могилку. Особенно ей жалко было расставаться с Петровыми, привыкла она к ним, всегда они ей помогали, чем могли. Распрощалась и уехала в город. В городе нашла Григория, он обычно ошивался в Доме офицеров, сейчас это называлось ночным клубом, вместе с казино. Как обычно, он сидел в компании молодых ребят и девушек. Он искренне обрадовался ее приходу и с усмешкой спросил:

– Нy что, отошла? Дело обычное, все это переживают.

После чего пригласил ее к столу. Она села, улыбнулась всем. Сделала вид, что она действительно все забыла. Он был необычайно щедр, она продолжала улыбаться, и всем казалось, что она счастлива…

В конце вечера попросила его отвезти к ней в деревню. А на ушко ему прошептала:

– Хочу, чтобы ты был один, хочется еще раз вспомнить все, как было… Но сейчас у меня одно маленькое дельце.

Договорились встретиться с ним у автобусной остановки за городом, где она обычно ждала попутку до своей деревни. Эльвира сходила на вокзал, купила билет на поезд до Москвы, затем зашла в хозмаг, где попросила найти ей нож, которым скопят поросенка. Продавец долго искал, но ничего подходящего не нашел, но протянул ей что-то подобное садовому ножу и с любопытством спросил: