Субстанция, скрепляющая между собой основные детали мироздания? Спрятанная от посторонних глаз подлинная реальность? Или же параллельное измерение, посещать которое могут лишь монстры, сказочные создания, и люди, в совершенстве владеющие магией? Определенная местность во времени и пространстве? Или, возможно, весь пространственно-временной континуум в целом?

Пожалуй, наиболее полным ответом мог бы стать следующий: все вышеперечисленное, и еще многое, многое другое…

Пересекая ее пределы, маги и волшебные существа не погружаются в некий "иной слой", неподвластный органам чувств обычного человека. Напротив — они воссоздают вокруг себя доступную им истинную реальность, являющуюся куда как более живой, чем серая повседневность, наполняющая существование большинства живущих на планете людей.

Но, вместе с тем, выражение "погрузиться в Плерому" тоже соответствует реальности и очень часто употребляется.

Все обитатели Плеромы являются жителями Земли. Но не наоборот. Сотни миллиардов людей прожили отпущенное им время и скончались, так и не узнав, что совсем рядом бушует океан магических страстей.

Как не каждому человеку под силу выразить в словах свое понимание окружающего мира, так и не всякий маг способен — даже осознавая — объяснить собеседнику, что же такое Плерома. Спроси кто-нибудь Егора Киреева о ее сути — некромант, скорее всего, не смог бы дать исчерпывающего ответа. Как можно в двух словах объяснить, что такое жизнь? Или — что такое магия?

Впервые очутившись в Плероме, Егор понял — привычный мир, со всеми его красками и радостями, будет отныне казаться ему не больше, чем суррогатом истинной жизни. Только там, где ты дышишь тем же самым воздухом, которым дышали Одиссей и король Артур, где высятся прямо на городских улицах величественные и грозные замки, а в небесах кружатся тени драконов… В общем, лишь там, где все обретает свой истинный облик, можно чувствовать себя абсолютно комфортно и легко.

Киреев не раз пытался дать определение чувствам, охватывавшим его всякий раз при входе в Плерому. И пришел, в конце концов, к выводу, что больше всего это похоже на ощущения человека, к которому после долгих лет одиночества пришла взаимная любовь…

Именно там, в скрытой от глаз обывателей, пронизанной призрачным волшебным электричеством вселенной всеобъемлющей любви, предстояло свершиться последнему акту драмы под названием "Ян и Егор, или дуэль некромантов".

"Все слишком далеко зашло, — думал Киреев, прислонившись щекой к прохладному тонированному стеклу. — Подумать только: еду на битву, но до сих пор не знаю, как поступить с врагом".

Егор по-прежнему надеялся, что проблему удастся решить бескровно.

Но, прислушиваясь к голосу рассудка, понимал — он и сам практически не верит в это.

Если бы Ян в последний момент вдруг пошел на попятную и сдался Ковену, дальнейшая его участь была несколько мягче. В этом случае Грушницкого не станут уничтожать. Скорее всего, он получит пожизненный срок и будет отправлен в Германию, в мрачную темницу Иммертраум.

Вот только едва ли честолюбивый некромант так легко откажется от своих намерений. Его придется разубеждать. Силой, а не словами, к которым Ян, вероятнее всего, останется глух. И Егор Киреев вовсе не собирался играть со своим другом-противником в поддавки. Если придется драться, то драка будет жестокой и беспощадной.

"Ты сам поставил меня в такие условия, Ян, — подумал Мастер Грегориус. — Можно сказать, в угол загнал. А загнанные звери — они-то как раз и есть самые опасные".

Начав размышлять о допущенных Яном просчетах, Егор пришел к выводу, что для столь умного и коварного злодея, каким казался ему Грушницкий на протяжении всего этого адского дня, их было на удивление много.

Первое.

Домовые.

Грушницкий, уж верно, презирал "хозяюшек" настолько, что и вовсе не помнил об их существовании, когда атаковал Егора на кухне. А если и помнил — даже в мыслях не допускал, что домовой способен предпринять серьезные действия, дабы выручить попавшего в беду хозяина дома.

Конечно, освободила-то Егора Олеся, о существовании которой Ян не подозревал. Но ведь, не будь Дормидонта, Киреев мог и не докричаться до нее, погруженной в бронзовый сон.

И после седовласый некромант спокойно обсуждал с чернокнижником Ивлевым свои планы в присутствии Прокла. Даже не думая о том, что домовой может поделиться с кем-нибудь тем, что слышал. Будучи целиком уверенным, что "хозяюшко" — его безответный прислужник, собственность, раб. "Глупец, начать стоило хотя бы с того, что Прокл старше тебя раз в десять!".

Второе.

Ян не предусмотрел того, что Егор может обратиться за помощью к кому-то, кроме людей. И не стал включать этот пункт в текст проклятия. Получается, он даже не предполагал, что такое может произойти? Полностью игнорировал громаднейшую систему взаимоотношений между Темными Сущностями? Или не допускал мысли о том, что черти, демоны, вампиры и прочие нелюди согласятся помочь предотвратить трагедию человеческого города? Егор усмехнулся даже: "Как вообще можно было рассчитывать на такое?".