— А ты у нас знаток женщин, да? И много их у тебя было?

— Сколько надо. — Эта тема Градову неприятна. И Виолетта, чувствуя это, в него прямо-таки вцепляется:

— Ах, у нас была роковая любовь! Ах ты бедненький, несчастненький!

Люба вздрагивает при этих словах. Роковая? Может быть.

— Я о своих чувствах как-то не люблю распространяться. — Градов еще дальше отодвигается от блондинки.

— А напрасно. Ты раскрой мне душу. Кто знает? Может, ценный совет дам?

— Ты? Ценный?

— Ну, я, может, в компьютерах ничего не понимаю, а насчет любви…

— Не стоит. Как-нибудь обойдусь.

— Как знаешь. Вот когда мы с тобой останемся здесь вдвоем…

— ?…

— Совсем вдвоем. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Нет.

— Ну, Крокодилица и эта лесбиянка явно лишние. Они никому не интересны. Если только между ними тоже завяжется роман…

— Помолчала бы ты.

— Ха-ха-ха!

— Озабоченная.

— Импотент.

— Один-один. Закончим на этом?

— Ну уж нет! Мы только начали.

— Сколько будет дважды два?

— Восемь.

— На одной березе росли пять яблок, на другой три. Сколько всего?

— Иди ты!

— Ответ неправильный. На березе яблоки не растут. Последний вопрос: чему равен интеграл Е в степени икс?

— Чего-чего?

— Свободна.

— Я тебя сейчас убью!

— Это, по крайней мере, откровенно.

— Ах ты…

Виолетта швыряет в Градова диванной подушкой. Тот увертывается, но блондинка уже вскочила, и в руках у нее предмет достаточно тяжелый: керамическая ваза.

— Я дура, да?! Дура?!

— Не стоит отрицать очевидного.

— Ну, я тебе сейчас покажу!

Они начинают бегать вокруг дивана, причем Виолетта все прицеливается вазой в голову программисту. Ее женская гордость сильно уязвлена. Красавица может перетерпеть все, но только не пренебрежение к себе мужчины. Она запыхалась, волосы растрепаны.

— Где же твое коварство? — убегая от Виолетты, кричит программист. — Неужели же ты убьешь меня вот так, тупым тяжелым предметом?

— Ах ты…

— Яду мне! Яду!

Ваза все-таки летит ему в голову, Градов успевает пригнуться, и тупой тяжелый предмет вдребезги разбивается о стену.

— Что у вас тут случилось?! — высовываются из кухни перепуганные Люська и Зося.

— Покушение на мою драгоценную жизнь, — говорит запыхавшийся программист. — Причем в прямом эфире. На глазах миллионов телезрителей.

— Виолетта!!!

— Как же я вас всех ненавижу!

— Вот разошлась!

— Вы все чистенькие, умненькие. Порядочные. Вы все… Ненавижу!

— Победил боксер в красном углу. Аплодисменты. — Градов идет поправлять сдвинутую мебель. — Вообще-то кушать очень хочется.

— Виолетта, марш на кухню! — командует Люська. — В любви тоже надо делать перерыв.

— И в ненависти, — улыбается Зося.

— Не хочу!

— Можешь объявить голодовку, — пожимает плечами программист.

— А у нас сегодня на ужин мясо по-французски, — добавляет Люська. — И салат «Цезарь».

— Да? Я так люблю ходить в итальянский ресторан! — облизывается Виолетта. У нее вообще очень быстро меняется настроение. — Ладно, помогу. Только пусть он извинится.

— Леша, извинись, — говорит Градову Зося.

— Да за что?! За то, что мне чуть вазой в голову не попали?!

— Она все-таки женщина.

— Кто?! Виолетта?! Нет, она относится к другому виду. Даже не к млекопитающим. К…

— Леша!

— Хорошо. Женщины, я прошу прощения, что еще среди вас. Но только не просите меня мыть посуду.

…Минут через сорок они сидят за праздничным столом. Люська постаралась. Вкусную еду запивают красным вином, только Зося по-прежнему предпочитает пиво.

— Ну, кто еще скажет тост? — спрашивает Виолетта.

— А чего там говорить? — подкладывает себе в тарелку мясо Алексей Градов. — Вкусно! Сегодня исполнилось двадцать три года хорошему человеку. Чего ей желать, если у нее и так все есть? Здоровье, любимая работа, счастье в личной жизни…

— Хи-хи. — Это, конечно, Виолетта.

— А ты не смейся, — говорит Алексей Градов. — Я сейчас не тост скажу, но одну очень важную вещь. Ты, конечно, считаешь, что Зося тебе не конкурентка…

— Ха!