Гилберт рассеянно кивнул и вновь обратился к леди Эмили:

— И последний вопрос. После того как отравили вашу собаку, совершались ли еще акты вандализма в доме?

— Нет, — прохрипела Эмили, и вновь резко заговорил Иден, стоя спиной к присутствующим:

— Джилли оказался прав: это был следующий этап, и нам следовало понять это. Начиналось все обыденно, а закончилось убийством Элис.

— Если закончилось — холодно заметил Грег. Иден обернулся:

— Почему ты так говоришь?

Грег пожал плечами:

— Давно установлено, что убивший один раз и не попавший в руки правосудия — убивает опять. Либо для сокрытия первого преступления, либо потому, что лишение человека жизни становится для него необходимостью, как наркотики. Это ужасает, но стимулирует. Поэтому в первые ритуальные обряды любого секретного общества обязательно включено убийство, как у мау-мау. Трудно убить лишь в первый раз. Потом с каждым разом все легче, к человеческой жизни начинаешь относиться бездушно, это может даже перерасти в мегаломанию — манию величия. Нет причин полагать, что смерть твоей жены положит конец всему этому грязному делу. Вот почему нам необходимо найти убийцу, даже если придется просеять каждого африканца — и каждого белого — через решето в нашей долине! Кстати, Эм, Брэндоны приезжали к тебе во вторник утром с шофером?

— Да, но Самуэль работает у них двадцать лет. Он бы никогда…

Он не дал ей договорить.

— Почему же никто из вас, несмотря на все пережитое, не верит, что преданный слуга одновременно может быть и кем-то другим, давшим клятву избавить страну от всех белых? — с горечью спросил Гилберт.

Он захлопнул записную книжку, сунул ее в карман и встал, вздыхая.

— Вот пока и все. Но боюсь, что нам придется вновь допросить всех твоих слуг и наемных рабочих завтра утром, Эм. Этим займется Бил Хеннеси. Будь с ним помягче. Он говорит, что с того времени, как ты ударила его кнутом, когда в зрелом возрасте десяти лет он играл в тореадора в загоне для быков, он боится тебя до смерти.

— Хотелось бы мне верить этому, — проговорила Эм. — Но в этом не больше правды, чем в твоем обещании, что нас больше не будут подвергать подобным инквизициям. — В голосе Эм послышался намек на просьбу, но Гилберт ее проигнорировал.

— Пока мы не найдем убийцу миссис де Брет, боюсь, нам придется задавать вопросы. Не думаю, что вы со мной не согласны. — Он взял шляпу, дружелюбно раскланялся и вышел из гостиной.

Эмили наклонилась в кресле, прислушиваясь к затихающему звуку шагов. Услышав через минуту, что машину завели и она помчалась по пыльной дороге, Эм глубоко вздохнула и расслабилась.

— Слава Богу! Я боялась, что его шофер не приедет и он еще час будет донимать слуг. Я слишком стара, чтобы это терпеть!

Она взглянула на французские часы на лакированном комоде в конце комнаты:

— Уже четыре часа. Мы сегодня поздно обедали. Дру, ты будешь пить чай у нас?

Стрэттон поблагодарил за приглашение и отказался, сказав, что ему надо возвращаться. Эмили подняла себя из кресла и пошла проводить его до веранды; Виктория и Иден шли за ней.

Кто-то торопливо шел по тропинке в тени палисандровых деревьев. Иден прикрыл глаза рукой и, всмотревшись, объявил с раздражением в голосе:

— Это Лайза. Что ей надо?

— Не что, а кто. Ты! — ядовито высказалась Эмили. — Поди ей навстречу, Иден. Сегодня я больше не хочу никого видеть. Я мечтаю попить чай в тишине.

Она заговорила с Дру о слухах, что на соседней ферме заболели свиньи — какая-то инфекция, а Иден быстро направился через сад по тропинке к живой изгороди, разграничивающей сад Эм и участок управляющего.

Виктория увидела, что женщина побежала навстречу Идену и схватила его за рукав. Их голоса невозможно было разобрать из-за комментариев Эм о плохом карантинном режиме, но даже издали, по жестам женщины и движениям головы, было ясно, что та либо взволнована, либо расстроена.

Виктория наблюдала, как Иден обернулся к дому, его лицо было бледным на фоне зелени. Женщина тянула его за рукав, желая увести, и Виктория услышала зовущую или спорящую интонацию голоса. Неожиданно Иден схватил ее за руку и потащил за собой по направлению к дому.

Эмили увлеклась разговором с Дру о делах на ферме и заметила их, когда они подошли к веранде и заслышался стук высоких каблуков по каменным ступенькам и перезвон браслетов. Эм обернулась с неприкрытым нетерпением.

— Ну что, Лайза? Что случилось?

Но заговорил Иден. Лицо его по-прежнему было бледным, голос звучал неуверенно:

— Лайза пришла сообщить важные новости. Я подумал, тебе надо ее выслушать.

Эмили царственно подняла руку, приказывая замолчать, ее проницательные старые глаза посмотрели на Лайзу, потом на Идена, потом на молчаливо застывших Захарию и мальчика-слугу, накрывавших стол на веранде к вечернему чаю. Она проговорила ледяным тоном:

— Я вижу, это важное сообщение. Лучше нам вернуться в гостиную. До свидания, Дру. Спасибо, что привез мою племянницу. Очень мило с твоей стороны. Завтра я пришлю к тебе Идена посмотреть на телят.