— Кто-то есть в доме, — заметил Дру — Если только это не ваш полтергейст.

Рука Идена отпустила перекладину, он повернул испуганное лицо:

Не может быть. Не сейчас. Нет…

Он повернулся и побежал к ближайшей двери, а в дальнем конце веранды появилась Эмили:

Иден! Хорошо, что ты вернулся. Я беспокоилась. — Ее голос зазвенел, когда она заметила выражение его лица. — В чем дело? Ты что-нибудь узнал?

— Нет — Иден истерично засмеялся. — Я не слышал ни звука, и это меня беспокоило. Весь дом молчал, как склеп. Я внезапно испугался, не случилось ли что с тобой. Где все? Только не говори, что Бил Хеннеси всех арестовал, включая скот. Что ты сделала с собаками?

— Я их заперла. — Эмили тяжело опустилась на стул. — Им не понравились полицейские — Кажется, она только сейчас обратила внимание на Дру и Викторию и рассеянно кивнула им: — Добрый вечер, Дру. Ты прибыл с Иденом? Знаешь, я не могу сегодня говорить с тобой о скоте. Придется отложить. Я слишком расстроена. Виктория, ты хорошо покаталась по озеру? Иден, прикажи Захарии принести выпить. Мне необходимо что-нибудь выпить, например бренди.

— Это Бил тебя довел, бабуля? — спросил Иден, — Надо бы мне остаться и поговорить с ним. Ну, расскажи нам самое худшее. Что, половину слуг арестовали? Почему здесь так тихо сегодня?

— Ничего подобного. Просто он задавал массу глупых вопросов, а я ему позволяла. Дело не в полиции. Дело в Камау.

— Что такое? Что с ним? Неужели он на самом деле что-то знает?

— Я не знаю, — устало сказала Эмили. — Иден, позови Захарию! Нам всем полезно выпить.

Иден ушел. Дру спросил:

— Камау? Это не тот, кто скальпировал Бригадира из мау-мау и получил хорошее вознаграждение? Полиция думает, что ему известно об убийстве?

— Нет. То есть да, он убил Гитахй. Лайза думала, что он что-то знает… — Эмили повторила Дру события предыдущего дня и вечера. — А сегодня утром я послала за ним… Захария, ставь бокалы сюда. Нет, Бваны сами будут угощаться. — Она отпустила старика. Иден стал разливать напитки.

— И что? Ты послала за ним утром… — напомнил Дру. Эмили взяла из рук внука бокал с виски и содовой и выпила половину.

— Говорили, что он пошел на люцерну. А теперь оказалось — нет.

— Убежал, наверное, — проронил Иден.

Эмили поставила бокал и строго посмотрела на внука.

— Почему ты так думаешь?

— Это же очевидно. А что же еще могло произойти?

— Так думает и полиция. Они говорят, что он мог убить Элис, а после слов Вамбуи струсил и убежал.

— Но ты не веришь в это? — медленно спросил Дру.

— Нет.

Иден так стукнул бокалом по столу, что задрожали бутылки.

— А почему же нет? По той же старой причине: мои кикую преданны. Господи! Эти слова надо золотом написать по всей долине. Знаменитые последние слова! Кто-то убил, и это связано с другими происшествиями в доме: этот полтергейст, отравление Симбы. Тот, кто в этом повинен, должен здесь работать или иметь соучастника из домашних. Если Камау чист, почему он убежал? Ну-ка, скажи!

— Он мог подумать, что он свидетель убийства, и поэтому испугался.

— Чего испугался?

— Он боится за свою жизнь, естественно. Иден, ты сегодня очень "глуп. А если Камау стоял в кустах и все видел оттуда? Может, он даже узнал убийцу.

— В сумерках? С такого расстояния? Ты сама в это не веришь, бабуля. С того места, где стоял Камау, до места убийства Элис расстояние ярдов пятьдесят. Уже темнело. А может, он находился в тех кустах еще днем. Или те следы оставлены соучастником. Если Камау знает что-то об убийстве, значит, он либо сам убил, либо непосредственно замешан в убийстве.

— А я не верю, — упрямо возразила Эмили. — К таким поспешным выводам обычно приходит полиция, Джилли или Гектор с Мабел. Потому что это самый легкий вывод. Я уверена, что Камау знает что-то. Увиденное напугало его, и он решил держать язык за зубами, но не смог сдержать искушения и намекнул своей девушке. Но я не думаю, что он убежал и что полиция придет к такому же выводу, как и ты.

Она отпила виски и с негодованием уставилась на внука через стекло бокала.

— Ох уж эти мужчины! — недовольно пробурчала Эм и взглянула на Викторию, ища у той поддержки. Но внимание девушки было обращено на поведение Стрэттона.

Дру сидел на перекладине веранды рядом с Викторией, прислонившись к колонне. Он выглядел спокойным, даже ленивым, казалось, его не интересовала беседа, а слушает он из вежливости, пока что-то в последней фразе Эм не насторожило его. Виктория не знала, почему была так уверена в этом, ведь он не сделал никакого заметного движения. Тем не менее она почувствовала, что больше он не расслабляется, он замер и напрягся.

Искоса она взглянула на Дру и увидела, как его глаза округлились от удивления, словно его поразила какая-то неожиданная мысль. Его вид встревожил Викторию, и она обернулась к тете, желая понять, что же все-таки в ее словах могло так обеспокоить Дру. Но лицо Эм выражало недовольство, как лицо старой гончей, в нем ничего нельзя было прочитать, кроме отрешенности и презрительной нетерпимости ко всем, у кого не хватало ума думать так же, как она.