— Но почему допрашивают тебя и Брэндонов? — спросила Виктория.

— Тот, кто убил Камау, скорее всего, убил и Элис де Брет. Камау умер не только за то, что видел убийство Элис, а еще за то, что он об этом говорил.

— Но это же бессмысленно. Ведь он уже все сказал, ну, что это была тетя Эм.

— Я знаю. Но нам стало это известно лишь на следующий день после его исчезновения, а к тому времени он уже был мертв. Если бы его девушка сразу прямо сказала, а не лгала, что Камау лишь намекал ей про убийцу, он мог бы остаться в живых — хотя я сомневаюсь в этом. Но так как было неизвестно, сказал ли Камау уже что-нибудь конкретное, убийца решил не рисковать и заставил его замолчать навсегда. И просто но счастливой случайности оказалось, что Джилли хороший пианист, иначе твоя тетя оказалась бы в сложной ситуации после рассказа Вамбуи. Правда, сейчас, после смерти Джилли, ее положение опять незавидное.

— Почему же?

— Если бы Джилли выступал свидетелем, он бы убедил любое жюри присяжных в своей компетентности как музыканта. Если показания Джилли будет пересказывать Грег, то свидетельство из вторых рук прозвучит не настолько убедительно. А теперь еще и смерть Камау. Как все запуталось!

— Но ты ведь не можешь думать, что тетя Эм убила Камау. И никто не может так думать.

— Почему же нет? — нетерпеливо возразил Дру. — У нее была наилучшая возможность сделать это, чем у кого-либо другого. Она же встретилась с ним у ворот, рядом с зарослями.

— Как ты можешь так говорить, — рассердилась Виктория, — У тебя нет права. Ты просто глуп и…

— Тихо, зачем выходить из себя? — улыбнулся Дру. — Ты смотришь на это дело не с точки зрения полицейских, а ведь они рассматривают лишь факты, стараясь не позволять эмоциям взять верх. Ты же думаешь о своей тете как о близком тебе, любимом человеке. А полицейские думают так: «X» имеет отношения с «А» и «С» и так далее.

— Значит, они тоже глупые. Предположим, она встретилась с Камау той ночью и убила его. Как же она дотащила его от ворот до леса? Как ей удалось вырыть могилу? Ей же за семьдесят!

— Семьдесят два, кажется. Она сильная, как тягловая лошадь. Но это к делу не относится. Шевели мозгами, Виктория. Если бы Эм решила убить Камау, она не стала бы делать это у своих ворот. Она бы изобрела сотню поводов, чтобы увести его в лес. И ей не понадобилось бы копать могилу. Там много траншей. Столкнуть тело в одну из ям и сверху слегка забросать землей нетрудно, а дым печей помешал бы собакам сразу напасть на след, если бы полиция приехала с собаками-ищейками.

— Но ведь собаки тети Эм его и нашли!

— Это другое. Он уже пролежал в могиле несколько дней, его почти съели муравьи.

Виктория вздрогнула. Дру быстро сказал:

— Извини. Дело ужасное для всех нас, но мы по крайней мере видели кое-что и похуже. Чрезвычайное положение — совсем не пикник, хотя теперь я думаю, что сравнение не совсем удачное. Но ты сюда попала из безопасной, упорядоченной жизни, для тебя это сплошные нервы. Наверное, жалеешь, что приехала?

— Нет, не жалею. Я всегда мечтала вернуться в Кению. Мне бы просто не хотелось… — Она не договорила, подошла к нему и облокотилась рядом на перекладину веранды, наблюдая сгущающиеся сумерки. Что-то было успокаивающее в самом факте присутствия Дру. Пока он находился рядом, дом не казался пугающим. Она повернулась к нему:

— Ты останешься сегодня у нас?

— Да. Грег хочет, чтобы все подозреваемые были под одной крышей. Вернее, под двумя: Брэндоны переночуют у Лайзы. Это к лучшему, потому что в наших домах он допрашивает всех слуг и рабочих, просто сделал концлагерь.

— Так, значит, он не исключает вероятности, что убил африканец?

— Нет, конечно. Но он не дурак. Им достается еще больше, чем нам. Не думай, что если он нас допрашивает, то не допрашивает слуг. Как бы не так. Десяток его ребят допрашивают всех африканцев, кто работает на Фламинго, у меня и у Гектора. А Захария и Самюэль далее были в кратере вулкана во время пикника. А есть еще Генерал Африка, он на свободе и не узнан и еще может преподнести большой сюрприз. Я уверен, что Грег не упускает из виду и такую возможность. Он даже может сделать вид, что подозревает одного из нас, а допрос африканцев — чистая формальность, чтобы сбить с толку.

Виктория вздохнула то ли от усталости, то ли от облегчения:

— Я не подумала об этом. Ты, должно быть, прав. Ведь мы не можем быть по-настоящему подозреваемыми, ни ты, ни Брэндоны.

— Почему бы и нет? Мы все были поблизости в день убийства миссис де Брет. И в ночь исчезновения Камау.

— Но Брэндонов-то не было!

— Не было. Но вечером они заходили в бунгало Джилли. Его не было дома, а Лайза только вернулась с Фламинго и поделилась новостями. Так что любой из них мог сделать вид, что отправился домой, а сам пошел подкарауливать Камау. По короткой тропинке можно быстро дойти от Фламинго до «Долины Брэндона» и обратно. А той ночью светила луна.

— Но ведь Камау не пошел бы с ними. Ты сказал, что тетя Эм могла увести его в лес, но с Брэндонами он бы не пошел.

— Ты заметила, что из леса до дороги ходят вагонетки с углем? Они проходят как раз рядом с тем местом, где нашли труп Камау. Так что не надо было переносить труп. Даже ты легко справилась бы.

— Я? Но ведь…

— Нет. Я тебя не обвиняю, и нечего сверкать на меня глазами. Хотя Грег обдумал и такую версию.

— Какую версию?

— Что вы с Иденом все разработали сообща.