Вскоре он вернулся с непроницаемым выражением лица в сопровождении бледного, покорного Кена. Объединившаяся семья удалилась в ночь.

— Как тебе это удалось? — не сумел скрыть уважения Иден.

— Подставил голову и получил по заслугам, — ледяным тоном ответил Дру. Он выразительным жестом провел пальцем себе по горлу. — Грег в жутком настроении, но уж лучше Грег, чем рыдающая Мабел.

При этих словах в гостиную вошел Грег Гилберт и объявил, что вернется в девять утра. Все должны быть готовы к этому времени. В доме он оставляет Била Хеннеси.

Он отказался от выпивки и уехал. На ужин подали суп и бутерброды, потому что большинство домашней прислуги продержали в полицейском участке весь день, а Захария, Туку и повар до сих пор оставались там.

Сразу после ужина Виктория отправилась к себе в комнату. На это раз ее провожал Иден. Он не обыскивал комнату, как это проделал Дру, но спросил, есть ли у нее аспирин, и посоветовал принять пару таблеток, чтобы хорошо выспаться. Перед уходом он поцеловал ее. Но не нежно, в отличие от Дру, а жестко и жадно, крепко обняв.

Виктория не противилась, но и не обняла его в свою очередь. Когда он отпустил ее, она слегка дотронулась до его щеки материнским жестом, в ее улыбке чувствовалась жалость, грусть и освобождение, как будто она, повзрослев, неожиданно нашла старое любовное письмо времен юности и улыбается несколько смущенно, потому что никак не может вспомнить имя мальчика, написавшего ей это письмо.

Гилберт не только оказался верным своему слову, но и, к сожалению, пунктуальным. Часы показывали девять часов одну минуту, завтрак был в самом разгаре, когда появилась полицейская машина в саду Фламинго.

На этот раз процедура не заняла много времени. Напечатанные показания предыдущего дня были подписаны, и Стрэттону и Брэндонам разрешили вернуться домой, но попросили не уезжать из долины до дальнейших распоряжений.

— А это означает, Стрэттон, что ты не можешь внезапно отправиться на сафари к северной границе. Или поехать отдохнуть в Малинди, миссис Брэндон. Я хочу, чтобы вы все были поблизости и до вас можно было дозвониться. Надеюсь, все понятно?

— До мельчайших деталей, — ответил Дру.

— Мы под арестом? — спросил Гектор, слегка восстановивший былой напор.

Грег мельком взглянул на него, сказал «нет» и ушел, вооружившись секундомером и биноклем, по короткой тропинке, соединявшей Фламинго с «Долиной Брэндона».

После краткого обсуждения решили, что Мабел поживет у Лайзы несколько дней, и Иден вновь проводил ее в бунгало управляющего. Эмили отправилась на кухню решать домашние проблемы, на ходу бросив Дру:

— Я не приглашаю тебя на обед, Дру, его, видимо, не будет. Но в гостиной есть пиво, если его не конфисковали офицеры полиции, чтобы проверить, не положили ли мы в него мышьяк!

Она вышла, хлопнув дверью, Дру рассмеялся. Виктория не улыбнулась, она смотрела на удаляющихся Идена и Мабел, которые шли к живой изгороди, разделявшей участки де Бретов и управляющего.

— О чем ты думаешь? — спросил Дру тихим голосом, словно боясь спугнуть ее мысли.

— Об Идене, — так же тихо ответила Виктория.

В комнату залетела пчела и зажужжала у окна, а когда она вылетела на солнечный свет, в комнате стало совсем тихо.

— Вчера ты сказал, что Иден мог бы убить свою жену и Камау, но ведь ты так не думаешь, правда?

— Нет. Я бы сказал, шансы сто против одного, что он не убийца. Хотя первый вопрос, возникающий в деле об убийстве: кому это выгодно? А выгодно это с финансовой точки зрения Идену. Но я знаю его много лет, он не способен на убийство. Иден не глуп, даже весьма умен. Несмотря на его солнечное очарование, он обладает холодным рассудком и твердой волей, о чем многие даже не догадываются. Он отлично знает, что будет подозреваемым номер один и почему. Если бы он был виноват, он бы предварительно снабдил себя железным алиби. Тот, кто спланировал убийство Элис де Брет, все тщательно взвесил, даже факт пропажи красных брюк Эмили говорит о многом. Я считаю и уверен, что и Грег разделяет мое мнение, что Иден не виновен. А что у нас остается — непонятно.

— Тетя Эм, миссис Макхем, Брэндоны, Генерал Африка и ты.

Дру невесело рассмеялся;

— Сам напросился, да?

Открылась дверь, и вошла Эм, встревоженная, уставшая, раздраженная. Она разговаривала с кем-то, стоявшим в коридоре, на суахили, но, увидев Викторию и Дру, замолчала, захлопнула дверь и опустилась в кресло, заметив, что "лучше бы ей умереть, чем дожить до таких времен.

Дру резко повернул голову в ее сторону и внимательно посмотрел, нахмурившись, словно вызывая в памяти какой-то забытый эпизод. Виктория забыла то немногое, что знала когда-то на суахили.