Я тоже невольно перевел взгляд. Почти прижимаясь лицом к стеклу, на нас смотрел Рыхлый, и в глазах его не было ничего. Ни ненависти, ни радости от вида близкой добычи, ничего. Идеально пустые глаза.

Олег вдруг показал ему язык. Рыхлый усмехнулся уголками губ, поднял руку и прицелился в нас пальцем. Это было сродни сумасшествию. Я почему-то поверил, что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сможет выстрелить и инстинктивно отшатнулся, когда палец дёрнулся наподобие пистолетного ствола.

Олег внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

— Станция „Белорусская“, — ехидно сообщил нам динамик.

— Приготовься, — тихо сказал мне Олег. — Как только откроется дверь — выскакиваем.

— Хорошо.

В груди у меня что-то тоскливо сжалось. Показалось, что не хватает воздуха.

— Спокойно, спокойно, — пробормотал Олег.

Двери с шипением раскрылись, и мы оба пулей вылетели из вагона. Четырьмя вагонами впереди показался Бесцветный. Он смотрел прямо на нас, и на губах его играла улыбка. Убийца шагал нам навстречу. Мы успели пробежать пару вагонов и нырнуть в дверь третьего. Сказать по правде, я надеялся, что убийцы замешкаются и двери захлопнутся перед их носом. Не тут-то было. Стас и Рыхлый вбежали в соседний вагон, за спиной, Бесцветный — в тот, что впереди.

— Нас зажали, Олег, — сказал я, отдуваясь.

— Сам видел, не слепой, — ответил он.

— Может, попробуем перейти в другой состав?

— Не стоит. Во-первых, неизвестно, удастся ли нам дождаться этого состава живыми, а во-вторых, чем дальше от центра, тем меньше народу, а значит, больше возможностей нас прикончить. — Он усмехнулся зло. — Иван, запомни, никогда не меняй планы на ходу.

— Уже запомнил.

Стучали колеса, покачивался вагон. Пассажиры читали, глазели отстраненно перед собой, подремывали. Интересно, подумал я, как бы они повели себя, если бы узнали, что рядом с ними убийцы? Не гипотетические бандиты, а киллеры. С натуральными автоматами под плащами. Впрочем, странно, что я сейчас об этом думаю. Надо шкуру спасать, а не рассуждать на отвлеченные темы.

— Готов? — спросил Олег. За окном уже мелькали мраморные розово-белые колонны „Маяковки“, — Ты готов, спрашиваю?

— А, да. Готов, — торопливо затряс головой я. — Готов, конечно.

— Отлично. — Состав замедлял ход. — Самое главное — не мандражируй.

— Да я и не…

Больше мне ничего не удалось сказать. Двери открылись, и мы выпрыгнули на платформу. Я ожидал увидеть Бесцветного, но не думал, что он окажется настолько близко. Растерялся. Убийца шагнул из соседней двери, и я едва не налетел на него. Мне удалось даже разглядеть тонкий белесый шрам у верхней губы и точки угрей на носу. Бесцветный сунул руку в карман. Что у него там было? Нож? Или пистолет? Чёрт его знает! Похоже, потаскуха-судьба уже определила место и время моей смерти. Здесь. Сейчас. Я ощутил, что не могу сдвинуться с места. Ноги словно приросли к полу.

И вновь, в который раз, выручил Олег. Изо всех сил он ударил убийцу по колену. Бесцветный, замкнувшись на мне, не успел среагировать. Произошло это за доли секунды, но для меня время растянулось в невообразимо длинную паузу. Убийца взвыл и рухнул словно подкошенный.

— Бежим, чего встал!

Олежка вдруг закатил мне затрещину. В ушах у меня зазвенело, но подзатыльник оказал почти магическое действие. Я еще жив! Черт возьми, что со мной происходит? Я ведь ещё жив!

Это и была точка перелома. Словно открылось второе дыхание. Нельзя сказать, что мне стало невыносимо легко, нет. Но пропал панический ужас перед этими людьми. Ему на смену пришло глубинное, внутреннее осознание: те, кто гонится за нами, точно такие же люди, как и мы. Они смертны и чувствительны к боли. Также, как и мы, чего-то боятся и время от времени совершают ошибки. Значит, с ними можно бороться. Можно.

Мы бежали, лавируя в толпе, к эскалатору. За нами, с отрывом, быстро шагали Стас и Рыхлый. Пятью метрами позади, прихрамывая и бормоча под нос беззвучные ругательства, шел Бесцветный. Теперь в его глазах горела ненависть. Неплохо. Лучше ненависть, чем вообще ничего.

„Чудо-лестница“ понесла нас вверх. Мы помчались по ступенькам. Олег впереди, я сзади. Дистанция между нами и убийцами возросла ещё метров на пять. Рыхлому с его комплекцией было тяжело взбираться по лестнице. Он запыхался. Бесцветный с подбитой ногой тоже не поспевал. Стас же не рискнул слишком отрываться от приятелей. Очевидно, понимал, что мы в порыве отчаяния вполне можем кинуться в драку. Наверное, он справился бы с нами, но не на эскалаторе. Опять же народу вокруг слишком много. Это будет бой не в ограниченном пространстве, а в слишком ограниченном. Собственно, и боя-то никакого не получится. На движущейся лестнице да в толчее ногами-руками особенно не помашешь. Оступишься ненароком, скатишься вниз колобком — ни одной целой косточки не останется.

Мы пулей вылетели из метро, оглянулись. Оранжевой „Нивы“ пока не видно. Отлично.

— Пошли, — скомандовал Олег. — Не торопись. Идём спокойно.

Легко сказать. Попробуйте идти спокойно, зная, что за спиной три парня, готовые при первой же возможности вцепиться вам в горло. Мы чуть сбавили шаг, приноравливаясь к целеустремленной рыси толпы».

Оранжевая «Нива» притормозила у метро в тот самый момент, когда трое убийц вылетели из стеклянных дверей и принялись крутить головами, выискивая взглядом беглецов. Водитель нажал на клаксон. Стоящий у перекрестка гаишник насупился и бодрой трусцой направился к машине. Подошел одновременно с убийцами. Открыл рот, кинул руку к козырьку и тут же наткнулся взглядом на фээсбэшные «корочки», которые, не поворачиваясь к окну, продемонстрировал водитель.

Гаишник, не задавая вопросов, козырнул, развернулся на сто восемьдесят градусов и потопал на место, кляня в душе «костюмов», обнаглевших прямо-таки до беспредельности. Весь город сегодня в их руках. Короли хреновы.

— Ты их видел? — спросил Стас, открывая дверцу.

— Как раз в пробке стоял, когда они вышли, — ответил водитель и двинул подбородком в ту сторону, куда ушли Иван и Олег. — К центру идут. Там народу много, надеются затеряться в толпе.

— Понятно, — кивнул Стас. — Мы с Шустриком идем пешком, вы на машине.