По этой причине была отменена (точнее, отложена) наземная операция, а выдвинутая в тыл основным силам противника третья пехотная бригада получила приказ приостановить свое перемещение. Оно и понятно: «основные силы» вновь превратились даже не в двух, а во множество зайцев, погоня за которыми могла привести лишь к напрасной трате времени.

Смышленые гады, подумал мэр, отрываясь от экрана рабочего компьютера. Не иначе, как современными средствами связи располагают. Но как? Уж не нашу ли спутниковую систему пользуют?…

— Господин мэр, — раздался звонкий голос секретарши, — Станислав Крамер на первой линии.

— Соединяйте, — не скрывающим усталость и раздражение тоном произнес Аваран. По большому счету, день только начинался, но он уже успел порядком вымотать как мэра, так и его подчиненных. И нет здесь ничего удивительного, если учитывать, КАКОЙ это день.

Аваран понял, КТО ему звонит; кто и по какому поводу. Ему жутко хотелось съязвить в телефонную трубку, сказать что-то вроде «а ты быстро среагировал!» или «какие вы все осведомленные!». Но мэр Вандербурга был политиком, а политик далеко не всегда может говорить то, что ему хочется. Если вообще может…

— Серж Аваран слушает, — с энтузиазмом приговоренного к смерти сказал в трубку мэр, — вы, как я понимаю, по поводу Влада Метумора?

— Именно так, — раздался в ответ сытый, самоуверенный, если не сказать, наглый, голос. Аваран, сам будучи далеко не бедным человеком, испытывал странное отвращение к таким голосам. Нечто подобное чувствует посетитель ресторана, обнаруживший в своей тарелке чужой волос, муху или таракана.

— И вы опасаетесь, что с этого человека снимут обвинения? — чисто для формы поинтересовался мэр, заранее зная ответ.

— И опасаюсь и категорически возражаю против этого… опрометчивого шага, — неспешно изрек Крамер.

— И почему же он «опрометчивый»? — в тоне Аварана, помимо воли, промелькнула издевка.

— Этот человек — преступник, — жестко и безапелляционно заявил нефтяной магнат, благополучно забыв, что виновность в преступлении устанавливает суд, — если бы у вас была дочь…

— У меня есть сын, жена и престарелый отец, — холодным как ледышка голосом парировал мэр, — а еще сестра и два племянника. Думаю, этого достаточно, чтобы чувствовать ответственность НЕ ТОЛЬКО за себя. А теперь скажите, господин Крамер. Может быть, у вас есть другой город, причем расположенный в какой-то чудесной стране, где нет варваров, хтоников и прислужников Тьмы? Или для себя и своей дочки вы заготовили подземный бункер, в котором надеетесь ПЕРЕСИДЕТЬ гибель Вандербурга? А может, вы привыкли считать свой особняк незыблемым и недосягаемым для всякого сброда?

— Послушайте, господин мэр, — голос в трубке из самодовольного стал резким, если не сказать, злобным. Но мэр не слушал.

— Можете не стараться, я все прекрасно понимаю, — начал он спокойным и уверенным тоном, — я понимаю, что прямо сейчас подарил одному из своих политических противников необычайно щедрого спонсора. Понимаю я и то, что на ближайших выборах на меня выльют целый вагон грязи. Вот только меня это ничуть не пугает. Обстановка такова, что я буду раз самой возможности проведения этих выборов. А там… посмотрим, кто кого.

Не дожидаясь ответа, по всей видимости, состоящего из непечатных и непарламентских выражений, Серж Аваран положил трубку. А затем, после трехминутных молчаливых раздумий, неожиданно резко поднялся из-за рабочего стола.

— Милена, — то ли выкрикнул, то ли скомандовал он, обращаясь к секретарше, — соедини меня с прокурором.

Решение, которое Аваран называл «сложным», на поверку оказалось проще таблицы умножения. Возможно, этому поспособствовал наглый и самоуверенный тон «нефтяного короля», вызвавший у мэра приступ инстинктивного отвращения.

«А вот интересно, — подумал Аваран, — успел ли Крамер «подсуетиться» на уровне Прокуратуры?».

Если его и пугало данное обстоятельство, то очень незначительно. Да, нефтяному магнату не составит труда скупить хоть всю Прокуратуру Вандербурга — и в розницу, и оптом. Так ведь и мэру не составит труда кое-что сделать. Кое-кого уволить, например…

* * *

Но вернемся к тому, с чего началось повествование, а именно, к северо-западной окраине Вандербурга. Большинство тамошних обитателей вторжение варваров застало в относительно теплых постелях, а заменой будильника послужили хлопки выстрелов, грохот взрывов, а также запах гари и трескучий кашель старых мотоциклетных моторов.

Тем, кто все это услышал и почувствовал, несказанно повезло: среди их соседей и знакомых было нимало людей, просто НЕ УСПЕВШИХ проснуться. Все же остальные получили шанс на спасение собственной жизни и жизней своих близких. Требовалось для этого всего ничего: соскочить с кровати, подхватить под мышки маленьких детей, и, конечно, БЕЖАТЬ. Бежать в чем есть, бежать как можно быстрее и как можно дальше от своего дома. Жаль, что немногие увидели этот шанс; воспользовалось же им еще меньшее число вандербуржцев.