– Нет, – отрезал Ридус, поражаясь собственной храбрости. – Я буду вынужден покинуть вас, магистр Родерик. Прямо сейчас. И если мне не будут препятствовать, то действительно никто не пострадает.

Страж Магиструма качнулся вперед, намереваясь задать перца наглецу, и Ланье быстро стиснул сумку, активируя энергетический контур. Раз он решил идти до конца – так тому и быть.

– Тихо! – рявкнул Родерик, вскинув руку.

Страж послушно замер, но Ланье уловил в его глазах опасный блеск – пока он подчиняется старшему, но чуть позже он устроит веселенькую жизнь молодому магистру, посмевшему бросить ему вызов. Родерик все медлил, и Ридус, в принципе, его понимал. С одной стороны, ему хотелось стереть наглого мальчишку в порошок, но с другой стороны, он должен был помнить, что очень многие изобретения этого мальчишки приходилось прятать в самых глубоких Хранилищах Магиструма. Ланье прямо-таки чувствовал взгляд Родерика, которым он пытался пронзить одежду собеседника, чтобы узнать, что припрятал в рукавах этот наглец. Ланье внезапно понял, что Родерик не готов к бою. Он примчался сюда прямиком из кабинета, не ожидая встретить сопротивления, и у него нет с собой ничего серьезного. Боргас – размазня. Остается лишь Страж, а их силы хоть и велики, но не беспредельны. Ланье глядел на Родерика, и ему казалось, что он может читать его мысли. Вот он взвешивает все «за» и «против», размышляет о последствиях, скрещивает руки на груди и чуть касается пальцами запонок.

– А, ладно, – выдохнул Великий Магистр. – Хватайте его, и покончим с этим.

Страж рванулся вперед, но Ридус, угадавший намерения Великого Магистра, был к этому готов. Он вскинул руку, сжал пальцы и разрядил глоуб в одном из колец. Голубая молния сорвалась с его пальца и с треском ударила в черную кирасу Стража. Она не причинила ему вреда, лишь скользнула по защитному слою, но вынудила остановиться и даже отступить назад. Это дало Ланье пару секунд, чтобы заняться Великим Магистром. Тот, как и ожидал Ридус, выдрал из рукава запонки и швырнул под ноги молодому магистру два искрящих комка. Ланье тут же бросил на них сверху платок, вытащенный из кармана. Тяжелая, пропитанная каучуком материя придавила бомбы Родерика к полу, и они бесцельно разрядились, выплеснув заряд в камни. Ланье же взмахнул другой рукой, и еще одно кольцо сорвалось с его пальца, отправившись точно в грудь Великому Магистру. Тот попытался увернуться, но не успел – кольцо на лету вскипело, меняя конфигурацию, и превратилось в крохотного паучка, что приземлился точно на белую рубашку Родерика. Его длинные лапки с иглами проткнули тонкую дорогую ткань, впились в тело, и паучок выбросил свой заряд. Великий Магистр вскрикнул, забился, как параличный, и повалился на пол.

Ланье этого не видел – он был занят Стражем, отступившим на шаг лишь для того, чтобы активировать свой меч. Длинное извилистое лезвие мгновенно загудело и окуталось голубыми искрами. Ланье знал – сейчас удар клинком не смертелен, но стоит повысить мощность, чтобы разряд выглядел ослепительно-белым, и тогда эта неуклюжая на первый взгляд штука сможет плавить сталь. Поэтому, когда Страж ринулся вперед и сделал выпад, Ридус вскинул сумку, прикрываясь ею словно щитом. Лезвие ударило в плотную ткань, запуталось в ней, и тогда Ланье, вывернув регулятор на ремне, швырнул ее в лицо врагу. Место соприкосновения сумки и меча полыхнуло белой вспышкой, разбросавшей по комнате капли расплавленного металла. Длинный ремень сумки хлестнул Стража по лицу, и его меч превратился в ослепительно-белую дугу. Коротко вскрикнув, Страж повалился навзничь. Упав на спину, он выгнулся дугой и забился. Черная кираса оплавилась, как воск, из-под нее валил дым, а меч, выпавший из обожженной руки, растекся лужей горячего металла.

Ланье, ослепленный горячкой боя, повернулся к последнему из противников – Боргасу. Он вскинул руку, активируя последнее кольцо, но магистр, выпучив глаза, заорал и бросился прочь. Он выскочил из Хранилища и захлопнул за собой дверь, поймав, как ему казалось, преступника в ловушку. Ланье лишь расхохотался, чувствуя, как в жилах кипит кровь. Он одним прыжком подскочил к двери, сунул в замок кольцо, подсоединил к нему проводки из жилета и активировал ловушку. Ослепительная вспышка сплавила замок, запечатав Хранилище, и Ланье отступил от двери, пытаясь сдержать смех.

Бросившись обратно к столу, он подхватил с пола продырявленную сумку и вытряхнул из нее глоубы – им такой разряд был нипочем. Рассовав тяжелые бруски по карманам, Ридус быстро залез на стол и начал карабкаться вверх, к вентиляционному люку. Он не оборачивался. Не хотел этого видеть. Сейчас ему хотелось одновременно хохотать и плакать, бить и убегать. Остатки разума подсказывали Ридусу, что у него самая настоящая истерика, но он не мог позволить себе остановиться, чтобы прийти в себя. Ему нужно было убраться отсюда как можно быстрее.

Обдирая локти, Ланье вполз в вентиляционный люк и едва не застрял в нем. На ходу он умудрился посильнее лягнуть хрупкую конструкцию, что помогла ему вскарабкаться наверх, и она с грохотом осыпалась на пол. Стараясь не расхохотаться, Ридус прикусил губу, и рот наполнился сладковатым привкусом крови. Неожиданно стало легче, словно кто-то влепил пощечину со всей силы.

Ланье распластался на железном покрытии и быстро пополз вперед – туда, где его ждал вентилятор. Он запретил себе думать о том, что он только что сделал. Не сейчас. Иначе он превратится в ополоумевшего идиота, то плачущего, то смеющегося, от осознания ужаса того, что он натворил.

Так, кусая губы, он и полз вперед, туда, откуда веяло свежим воздухом. Ему всего лишь надо было отключить еще один механизм, и тогда проход выведет его на край площади, за забор, где вентиляционный короб торчит уже веками, не привлекая внимания. И тогда, о да, тогда можно будет убраться из этого проклятого темного лабиринта, давящего на плечи, как упавшая скала.

Стиснув зубы, Ланье шумно выдохнул носом и, отчаянно брыкаясь, пополз вперед – к свободе.

Когда экипаж, грохоча колесами, вырвался из лабиринта каменных домов и выехал на окраины, Верден немного приободрился. Обернувшись, он кинул взгляд назад – на остатки каменной стены, что когда-то опоясывала город. Теперь Магиструм разросся, и здесь, на окраинах, выросли новые дома – пока деревянные, дешевенькие, но здесь было гораздо просторнее, чем в старом городе.

Маг толкнул в бок кучера, что дышал через раз, и тот покорно натянул вожжи, усмиряя бег упряжки. Экипаж больше не скакал по выбоинам, как норовистая лошадь, и Альдер смог опуститься на сиденье рядом с кучером. Тот, почувствовав, что опасность позади, приосанился и косо зыркнул на седока, показывая, что, мол, тоже не лыком шиты. Верден ответил тяжелым и усталым взглядом. Он уже приметил знакомые дома и мог самостоятельно добраться отсюда до убежища. До старых мастерских, что ожидали сноса, оставалось немного. Но пешком идти не хотелось, – длинная улица с наезженными колеями тут не была вымощена брусчаткой и была, собственно, сплошным месивом из глины. Правда, вдоль домов змеились узкие деревянные тротуары, но Вердену, уже вволю набегавшемуся, не хотелось идти пешком. С другой стороны, раскрывать убежище кучеру было глупо, его вполне могли после допросить. Стражи, маги, городская охранка – кто угодно. Но и убить невинного человека просто так у мага рука не поднималась. Еще не настолько он очерствел.