Шли годы. В темные средние века инквизиция душила науку. Она говорила, что вулканы посланы самим богом.

Но в эпоху Возрождения вновь вспыхнул интерес к природе. В восемнадцатом веке многие натуралисты и геологи собирали материалы о вулканической деятельности во всех концах света. Начало изучению камчатских вулканов положил Крашенинников в 1737-1741 годах. «Огнедышущих гор на Камчатке три: Авачинская, Толбачинская и Камчатская, — писал он. — Тамошние казаки называют их Горелыми Сопками... Камчатская гора не токмо вышеписанных, но и всех, сколько там ни есть, гор выше... Дым из верху ея весьма густой идет беспрестанно, но огнем горит она в семь, в восемь, и в десять лет: а когда гореть начала, того не запомнят...»

На Камчатке шестьдесят действующих вулканов. Самый активный, самый красивый, самый высокий — Ключевской вулкан.

Первое восхождение на Ключевской вулкан совершил горный кондуктор Даниил Гаус в 1788 году. Он рассказал об этом в статье «Описание одной вулканической горы на Камчатке». Эта статья переписана с оригинала в «Книгу восхождений на Ключевской вулкан», заведенную в советское время вулканологом В. И. Влодовцом.

Статью ученого, впервые заглянувшего в кратер вулкана, нельзя читать без волнения. Ведь речь идет о событиях, имеющих более чем стосемидесятилетнюю давность. Суровый и дикий край. Распадки и расщелины. Багрово-красные утесы. Обугленный лес у подножий гор. Все мертво кругом. Каким маленьким и беспомощным должен был выглядеть в этом пустынном царстве одинокий путник, взбирающийся на вулкан!

«Мое любопытство увлекало меня до самой вершины горы, — пишет Даниил Гаус, — чтобы там увидеть самый кратер и чтобы дать потомству интересное описание. Подобно делающим открытие, я хотел быть первым, вскарабкавшимся на эту гору, тем более, что уже были посланы три лица в различные эпохи для описания этого великого явления природы. Возвратился только один и ничего не мог сказать, кроме слов: «О, как там все страшно», и немедленно умер. Причина их несчастья произошла от их невежества: оттого, что они неудачно выбрали день и погибли или от удушливых паров или были раздавлены падением огромных камней.

По мере того, как я двигался вперед среди длинных холмов, я заметил, что все они были наполнены толстым блестящим льдом, покрытым в нескольких местах сажей и пеплом. Стремительно неслась вода, которая увлекала обожженный материал. Я ожидал каждое мгновение быть раздавленным этой массой, из осторожности я всегда держался сзади больших глыб, расположенных на склоне.

Я шел целый день среди опасностей и трудностей. По мере того, как я приближался к вершине, вода убывала так же, как и скатывание (падение) камней, но зато ветер усилился, и я чуть-чуть не был сброшен. Облака, среди которых я находился, создавали глубокую темноту, которая мешала видеть землю под моими ногами и меня предохраняла от головокружения. Когда я поднялся выше, я заметил достаточно ясно солнце, но холод был сильный, как зимой. Я отдохнул в течение нескольких минут, так как слишком долго нельзя заниматься этим делом.

Достигнув наконец вершины горы, я увидел весь кратер, который имел почти треугольную форму протяжением в одну версту. Середина кратера была наполнена лавой в виде корки. Эта лава, черная, твердая, и была представлена несколькими разновидностями. Она образует возвышенность в шестьдесят и более саженей над краем кратера. На боках лавовой горы видно, кроме главного кратера, несколько значительных отверстий, откуда выходят пары и огонь. В самой горе также слышен страшный шум, как будто она дрожит под ногами. Вредные пары направлялись в мою сторону, испуская сильный сернистый запах. Они принудили меня покинуть эту пропасть возможно скорее, и я употребил на это все мои силы и способности.

Непосредственно после этой экспедиции я и мои два компаньона по путешествию лежали в постели больными в течение нескольких дней».

После Гауса было сделано несколько попыток восхождения на Ключевскую, но неудачных. Лишь в 1931 году, через сто сорок с лишним лет после Гауса, двум советским ученым — Г. К. Семенову и В. К. Дингенсу — удалось это сделать.

Первый спуск в кратер действующего вулкана был совершен в 1935 году Водопьяновым и Семеновым. В «Книге восхождений» сделана об этом краткая запись, в которой упоминается о пятиконечной звезде, выложенной из обломков лавы. В 1935 году ученые и альпинисты еще два раза штурмовали Ключевскую. Оба восхождения завершались спуском в кратер.

В сентябре 1935 года на Камчатке была создана вулканологическая станция. С этого времени начинается систематическое изучение камчатских вулканов. В «Книге восхождений» появляются новые записи — Кулакова, Влодовца, Меняйлова и многих других.

Двадцатый век — героическая эпоха вулканологической науки. Возникают вулканологическая обсерватория на Гавайях, вулканологический институт в Неаполе, вулканологические службы в Индонезии, Японии...

Вулканы! Люди сорвали с вас покров таинственности. Люди научились предсказывать время и силу извержения. Люди заглянули в вашу огненную пасть, слушали биение вашего сердца. Два советских ученых — Попков и Иванов — совершили удивительный дрейф на движущемся потоке лавы. Их могло испепелить, засосать в огненную массу, но герои науки не испугались, а смело поднялись на корку потока и, плывя на ней, вели наблюдения. Температура корки у асбестовых подошв ботинок была триста, а на глубине лавы в десять сантиметров — восемьсот семьдесят градусов. Отважные исследователи пробыли на огненной реке час и проплыли более двух километров.

Много таких подвигов совершили советские ученые. Не удалось вулканам удержать людей на почтительном расстоянии от себя. Люди еще не покорили силу вулканов, но можно не сомневаться — победят.

Данила проснулся от внезапного толчка.

Откуда-то, словно из-под земли, шел глухой рокот. Лампочка на потолке вздрогнула, и свет потух. Гул усилился. Он напоминал отдаленный артиллерийский огонь, но в этом громыхании было что-то еще более могучее.

Вулкан!

Эта мысль сразу же пришла Даниле в голову. Чиркая спички и чертыхаясь, он торопливо оделся, накинул на плечи пальто и выбежал на улицу. Люди стояли в глубоком молчании. Все нарастающий, низкого тона рокочущий гул вселял смутную тревогу. Неожиданно гул стих и установилась пугающая тишина. Потом раздался оглушительный грохот. Казалось, оборвалось тысячепудовое сердце земли. Огромный фонтан огня взметнулся к звездам. Раскаленная масса, взлетая вверх, падала, расплескивая золотистую пену. Земля, люди, небо вдруг окрасились в пурпурный цвет.