— Чо, слушай, как там в этой миссии — там на пляже на берегу когда появляешься, — начал я разговор об одной компьютерной игрушке, продолжая при этом крутить колки и настраивать гитару, — Чо там делать? Меня мочат. Там приплывает такая армада этих кораблей, целая флотилия, и пипец ведь.

— Там, короче, — начал Влад, выпуская дым, — Надо как можно больше подводных мин установить. И лазерные пушки поставить по всему периметру.

— Дак я так и сделал. Они все равно пробиваются.

— Ну, надо больше, короче, ставить, значит. Наставишь этих мин и одновременно развиваешь флот очень сильно… в темпе вальса… Я так делал.

— Понятно.

Я еще поднастроил гитару и чувствуя, что она уже в общем-то близка к некоторому благозвучному состоянию, с ехидной ухмылкой, подмигнув, произнес:

— Ну что? "Чуть курнул и сразу бледный вид"?

Влад улыбнулся, но по его виду почему-то чувствовалось, что его сейчас больше вставляет какая-то другая тема.

Я еще чуть подтянул струны и начал играть одну старую христианскую мелодию, перебирая пальцами струны. Я не знаю, почему я начал именно с нее. Влад встал с дивана и, подойдя к комнатному гарнитуру, поставил на верхнюю полку пепельницу. Затем он медленно подошел ко мне.

И в этот момент, доходя до моего сознания словно некой опережающей волной, как будто из будущего, как будто еще за ранее на доли секунды, будто бы предупреждая меня о чем-то, что должно произойти сейчас, но еще пока не произошло, но уже вот-вот надвигается, и давая мозгу возможность осознать это и сообщить об этом еще до того, как это случится, приведя в состояние повышенной концентрации внимания и полной боевой готовности — словно что-то ворвалось в эту реальность, мигом заполнив ее всю своей плотной рыхлой и беззвучной неосязаемой структурой, пришло — и реальность изменилась, как будто что-то ударило в нее и деформировало, исказив сущность.

Я посмотрел на ноги Влада. Это были ноги как будто какого-то животного, звериные, не человеческие ноги, покрытые какой-то серой взлохмаченной рваной шерстью. Волна неописуемого ужаса захлестнула меня, ворвавшись с треском вынесенных дверей своей бескомпромиссной властью в самые тайные уголки моего разума, заполонив собой все клетки мозга. Я почувствовал, как холод прошел по всему моему телу и объял меня с темени головы до подошвы ног… Страх! Страх! Страх!.. сковал все мои движения, заключив в свои крепкие объятья, и ни за что не собираясь выпускать из них, защелкнул на запястьях рук и голенях ног свои тяжелые металлические кандалы, неприятно соприкасаясь своей ледяной материей с моей кожей. Невозможно двигаться. Невозможно пошевелиться. В верху живота что-то провалилось и я начал задыхаться.

Я понял, что мои глаза не изменили мне. У меня не начались галлюцинации. Я видел перед собой ноги человека в спортивных штанах, но от всего тела Влада несло какой-то звериной сущностью, словно это был уже не человек, а какое-то животное. Ощущение, что перед тобой монстр, зверь, нечистый страшный зверь.

Преодолевая невероятный страх и боязнь поднять голову, под учащенное сердцебиение, отдающее ударами молота в затылок, я посмотрел на своего друга.

Точно — так и есть — глаза зверя. Блестя какой-то неестественной агрессией, злобой, они странно смотрели на меня, как будто проникая взглядом сквозь все мое тело, сканируя меня — они ненавидели меня и готовы были разорвать на куски.

Я выронил гитару из рук. Она с грохотом упала на пол, неприятно взорвавшись дребезжащими струнами, еще долго потом рассеивая в пространстве свой совершенно не мелодичный звук.

Я закашлял, потом едва сглотнул свою густую слюну с каким-то неприятным привкусом, и тяжело, но очень тихо выдавив из себя, произнес:

— Влад?…

Тело Влада словно притянуло к стене, рядом с которой стоял диван, на котором Влад только что сидел. Влад взобрался по этому дивану, задом, вскарабкавшись на него как на гору, перебирая своими конечностями словно какими-то ломанными шарнирными механизмами, продолжая при этом смотреть на меня, не отводя взгляда, и ни на секунду не повернувшись ко мне спиной. Теперь он словно прилип к стене, стоя на спинке этого дивана, не нарушая, впрочем, никаких законов физики.

— Я за него, — с ухмылкой прошипел Влад каким-то странным неестественным, каким-то чужим голосом.

Я почувствовал, что должен встать.

…Все было как-то не реально…

…Все это был словно какой-то сон…

…Я был в шоке…

Я уже понял, что произошло с Владом. Но я отказывался в это верить. Казалось, что все это было какой-то иллюзией. Что-то подобное я уже видел, и с чем-то похожим уже встречался. Но сейчас все было по-другому. Сейчас все было совсем не так. И, кроме того — блин! это же был Влад.

Преодолевая невыносимый ужас, сковавший холодом все мое тело, через слабость и с ощущением каких-то спазмов вверху живота, я поднялся на трясущиеся ноги. Я набрал воздуха в свою сократившуюся до каких-то ничтожных размеров грудную клетку и с властью приказным военным тоном произнес:

— Именем Иисуса Христа!…

В этот момент Влад, сидящий на спинке дивана зашипел словно змея и, прервав меня, отрицательно покачал мне указательным пальцем правой руки.