Моим глазам предстала гостиная. Хорошо обставленная, со вкусом отделанная. Дубовые панели заканчивались на уровне подлокотников кресел, а одну стену почти целиком занимал камин, облицованный ониксом. Комната делилась на две зоны, и вся мебель была явно сделана на заказ и выглядела очень дорогой. На маленьких столиках стояли вазы с цветами, а в воздухе плыла мелодия одной из сонат Баха. В противоположной стене, рядом с небольшим столом, имелась еще одна двустворчатая дверь. Одна створка была закрыта, вторая чуть-чуть приоткрыта.

— Этан? — окликнула я, но слишком тихо, явно недостаточно, чтобы привлечь чье-то внимание.

Я подошла к двери, положила ладонь на закрытую створку и заглянула в щель.

Вот тогда я поняла, что имела в виду Габриэла, говоря, что он внутри. Внутри Дома. Внутри своих апартаментов.

И внутри Эмбер.

Я прихлопнула ладонью рот, сдерживая готовый вырваться из горла крик. Потом украдкой оглянулась на гостиную и снова наклонилась к щели.

Этана я видела в профиль. Он был полностью обнажен, светлые волосы заправлены за уши. На гигантской кровати с пологом на четырех столбиках, спиной к нему, стояла на коленях Эмбер. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что женщина близка к оргазму: губы полуоткрыты, веки опущены, пальцы сжимают простыню цвета хаки. Но ее тело было неподвижно, если не считать колышущихся грудей, — вероятно, Эмбер предпочитала, чтобы действовал Этан.

И он действовал. Он стоял расставив ноги на ширину плеч, и на ягодицах перекатывались ямочки, когда он прижимался бедрами к ее телу. Кожа отливала золотом, и тело казалось безупречным, словно ожившая статуя. На задней стороне икры я заметила небольшую татуировку, но остальное тело было девственно-чистым и лишь слегка покрыто испариной. Одной рукой он придерживал женщину за бедро, вторую положил на ее потемневший от пота затылок. Его взгляд — чувственный, хищный и пристальный — сосредоточенно следил за ритмичным соединением их тел. Не замедляя темпа, Этан провел ладонью по шее Эмбер и кончиком языка облизнул нижнюю губу.

Я застыла, поглощенная этим зрелищем. И вдруг внизу живота почувствовала зарождающееся возбуждение — знакомое и такое нежелательное ощущение.

Он великолепен.

Я бессознательно поднесла палец ко рту, а потом застыла, осознав, что прячусь в его гостиной, подглядываю в щель и смотрю, как мужчина, которого неделю считала своим смертельным врагом, занимается сексом. Мало того, еще и сама чувствую возбуждение.

И я бы ушла, унося с собой лишь легкую досаду, если бы Этан не выбрал именно этот момент, чтобы нагнуться и укусить Эмбер.

Сначала он зажал зубами кожу между шеей и плечом, а потом прокусил ее. По его горлу прокатились конвульсивные толчки, бедра еще энергичнее задвигались взад и вперед. Две красные струйки крови потекли по белоснежной шее.

Я инстинктивно поднесла руку к тому месту, куда укусили меня, к тому месту, где должны были остаться шрамы. Я на себе испытала укус и его корыстную жестокость, но сейчас видела совершенно иное явление. Передо мной были вампиры, настоящие вампиры. Даже если забыть о сексе, это был процесс питания, такой, каким ему надлежало быть. В нем участвовали они оба — он и она, и это совсем не похоже на питье подогретой крови из пластиковой упаковки. Я понимала это, понимала на генетическом уровне. И это сознание, это наблюдение за процессом и доносящийся до меня запах — все вместе пробудило во мне вампира, хоть я и не была голодна, тем более что крови Эмбер я точно не хотела. Я быстро сделала глубокий вдох, стараясь загнать вампира в себе обратно, стараясь успокоиться.

Но не успела.

Этан внезапно повернул голову, и наши взгляды встретились в трехдюймовой щели приоткрытой двери. Он задержал дыхание, в глазах блеснуло серебро.

Вероятно, он заметил выражение досады на моем лице, потому что его глаза быстро вернули зеленый блеск. Но он не отвел взгляда. Он восстановил дыхание и продолжал пить, не сводя с меня глаз.

Я отскочила от двери и прижалась спиной к стене, хотя это было бессмысленно. Он уже увидел меня, и за мгновение до вспышки серебра в его глазах я заметила выражение надежды. Надежды на то, что я пришла к нему с другой целью, что я собиралась предложить ему себя так, как предлагала Эмбер. Но согласия в моих глазах он не нашел. А мое смущение его не устраивало.

Вот тогда его глаза снова стали зелеными, надежда сменилась чем-то другим, очень холодным. Возможно, сознанием собственного унижения, поскольку я отказала ему два дня назад и не искала его благосклонности сегодня. Поскольку я отвергла четырехсотлетнего вампира, перед которым все преклонялись, которому подчинялись и уступали. Если возникшее желание его просто раздражало, то мой отказ привел в бешенство. Вот почему серебристый блеск тотчас погас, а зрачки превратились в сердитые черные точки.

Кто я такая, чтобы отказывать Этану Салливану?!

Пока я подыскивала ответ на собственный вопрос, голова у меня слегка закружилась и снова возникло ощущение туннеля. А потом в голове возник его голос:

«После такого решительного отказа ты проявляешь странное любопытство».

Я непроизвольно съежилась и стала искать путь к отступлению. Сейчас не время спорить.

«Я собиралась лишь поговорить с тобой, как ты и просил. Я стучала. Я не хотела помешать».

В комнате стало тихо, и внезапно раздался крик Эмбер, полный обиды и разочарования. Возможно, он был вызван тем, что Этан перестал двигаться.