Он так и не решил, каким именно способом убьет бедолагу, потому что увидел шлюпку.

Ярко-белая, она ходко скользила по зеркалу бухты. Размеренно вскидывались и опускались три пары весел.

«Шестеро? Для такой большой шлюпки маловато, - подумал Орлов.
– Может быть, остальные прячутся на дне? От кого им прятаться?»

Лодка наткнулась носом на отмель. Матросы попрыгали в воду и развернули шлюпку бортом к берегу. Оказалось, что в ней стоит на треноге пулемет.

«Кто они? Американцы или испанцы?
– гадал Орлов.
– По униформе не отличить. Флага нет. Надпись на борту мелкая, не прочесть. Безобразие».

Матросы были одеты не по форме, кто в чем. Они разбрелись по пляжу и принялись собирать крабов. Орлов прислушался. Они перекрикивались по-английски.

«Значит, нас атаковали янки. Возможно, приняли шхуну за канонерку, одну из тех, что прячутся среди островов. Если „Паллада“ затонула, то они, наверно, считают, что команда погибла вместе с судном. Если бы заметили, как уходил вельбот, то сейчас не были бы так беспечны. Могли бы и отряд высадить покрупнее. И берег прочесать. А эти - какие-то гуляки на пикнике. Безоружные, если не считать пулемета. Пугнуть их, что ли?»

Карабин так и просился к плечу, требуя отомстить за «Палладу». Но здравомыслие восторжествовало, отчасти подкрепленное воспоминанием о недавних минутах, проведенных под пулеметным огнем.

Матросы стянули нательные рубахи и, завязав узлом, набивали их пойманными крабами. Наконец, все они собрались вокруг шлюпки. Но не спешили столкнуть ее с отмели. Они долго препирались. Орлов, желая подслушать, приподнялся над камнем и приложил ладонь к уху. Однако тут же снова распластался среди валунов, едва увидев вспышку у пулеметного ствола.

Стреляли прямо в него. Пули с треском вспороли воздух в паре метров над его головой.

Он хотел ответить, но увидел, как фонтаны песка пробежались по дуге пляжа, сначала возле самой воды, затем под пальмами. Пулемет стрекотал непрерывно. Небольшая заминка - и снова невыносимо долгая череда выстрелов.

Матросы либо упражнялись в стрельбе из нового для себя оружия, либо просто забавлялись. Но, возможно, таким способом они выполняли приказ на прочесывание местности. Что ж, прогресс в вооружениях часто вносит поправки в тактику.

Где-то рядом послышался голос Остермана:

–  Паша, ты как?

–  Чего вылез?

–  Любопытство разобрало, не усидел. В кого бьют-то?

–  В белый свет.

–  Вот босяки~ - Илья пристроился за соседним камнем.
– Выманить бы их на берег. Половину перебить, двух-трех взять живыми. Одного отпустить на корабль. Переговоры начнем. Поторговаться насчет пленных. Капитан, само собой, плевать на них хотел. Но хоть пулемет нам достанется. Да и шлюпка не помешала бы. Ты умеешь с пулеметом обращаться?

–  Я - нефтяной агент, а не артиллерист, - сердито ответил Орлов.
– И выброси эти мысли из головы. Если их тронешь, в бухту войдет крейсер, и как врежет из всех орудий! Вот тебе и все переговоры.

Словно в подтверждение его слов с моря донесся протяжный пароходный гудок.

–  Да шучу я, шучу, - мигом присмирел Илья.

Пароход прогудел еще дважды. Лодка, наконец, развернулась и отошла от берега.

–  Не хочешь так, можно по-другому, - снова заговорил Остерман.
– Могли бы кинуться к ним с криками «Спасите, помогите!». Мол, терпим бедствие, мучаемся в испанском плену. Гип-гип ура освободителям. Плюс разумное вознаграждение. Глядишь, через недельку будем дома~

–  В лагере для военнопленных ты будешь, а не дома.

–  В лагерь не хочу. Говорят, в них народу померло больше, чем во всех боях. Держи, Паша.

Из-за камня высунулась рука с фляжкой.

–  Не буду, спасибо.

–  Напрасно. Не знаешь, от чего отказываешься. Когда меня Петрович за шкирку из воды поднял, я первым делом сунулся под заднюю банку, где положено держать согревающее. И вот, не промахнулся. Джин, последняя фляжка. Когда еще придется отведать эдакое чудо~ Ну, будешь?

–  Нет. Ты скажи лучше, зачем кинулся в воду?

–  Я тоже могу спросить - почему ты не кинулся?

–  Бесполезно.

–  Зато на душе стало легче. Глупо? Да я и сам знаю, что глупо. Поумнел уже на середине бухты. Штаны вниз тянут, задыхаюсь. Лег на спину, чтоб отдышаться. В небе огненные строчки пролетают. Взрывы гремят. Прямо Чесменский бой. Смотрю, вельбот. Гребут осторожно, тихо, будто их могут услышать. И ругаются шепотом. Петрович чего-то Макарушку клянет. Соль забыли взять. Ну, трагедия~ - Илья приглушенно рассмеялся.
– Соль-то мы добудем. Вот уляжется шумиха, выйдем в море. Главное - соль не забыть, а то Петрович Макарушку заест.