впадая в спячку, забываешь - кто ты,

вагонный груз, людское вещество,

тебя везут, жара, обходчик в майке

гремит ключом, завинчивая гайки,

тебя везут, мороз, окно во льду,

и непроглядно - кто там в белой стуже

гремит ключом, затягивая туже

все те же гайки… Втянутый в езду,

в ее крутые яйца и галеты,

в ее пейзажи - забываешь, где ты,

и вдруг осатанелый проводник

кулачным стуком, окриком за дверью,

тоску и радость выдыхая зверью,

велит содрать постель!… И в тот же миг,

о верхнюю башкой ударясь полку,

себя находишь - как в стогу иголку,

и молишься, о Боже, помоги

переступить зиянье в две ладони,

когда застынет поезд на перроне

и страшные в глазах пойдут круги.

Строфы века. Антология русской поэзии.

Сост. Е.Евтушенко.

Минск, Москва: Полифакт, 1995.

С холма идет зима с серебряным копьем,

Покрыта голова удмуртским шлемом лисьим.

Мерцало льдистое желтеет над жильем,

К земле склоняя снег, склоняя душу к мыслям.

Не слышен из окна холодный звук саней,

И тем чудесен их полет над одичаньем -

Ведь только в небесах огонь среди огней

С таким немыслимым проносится молчаньем!

Теперь стемнеет в пять. В углу веретено

Журчит, разматывая пряжу циферблата.

Я ставлю на огонь алмазное вино,

Чтоб кашель запивать и ждать сестру и брата.

Пока они придут из разных городов,

Метелью февраля займутся водостоки,

Окончится тетрадь о свойстве холодов:

Любить кирпич в стене, когда мы одиноки,

О нежности моей к бродяжке воробью,

О верности окну - в него лицом зарыта.

Не стану сиротой, покуда я люблю

Окно, кирпич в стене, разбитое корыто.

Я думаю, дитя, родившее меня,

Заранее о том кого-то попросило,

Чтоб я наедине, зимой на склоне дня

Сравнительно легко печаль переносила.

Юнна Мориц. Лоза.

Москва: Советский писатель, 1970.

Леону Тоому

Я подвержена идее

Побывать на Зейдер-Зее,

На заливе, столь воспетом

Мореплавцем и поэтом

В древней саге и позднее,

В тех столетиях и в этом.

Да! Мечты моей предметом

Стал далекий Зейдер-Зее.

Только я смежаю веки -

Возникает образ некий,

Нежный, как цветок лаванды,

И старинный, как в музее.

Это волны Зейдер-Зее

Омывают Нидерланды,

Реи, якорные змеи,

Лодки, ботики, шаланды.

Кража в Лувре - Зейдер-Зее!

И никто, помимо детства,

До сих пор не знает средства,

Как придумывать заливам

Имена такого склада.

Надо быть каким счастливым

И чудесным ротозеем,

Чтобы крикнуть:- Зейдер-Зее!

И услышать:- Что вам надо?

Говорите поскорее!-

Детский лепет, Зейдер-Зее!

Вижу мельницу и флигель,

Где фламандец Уленшпигель

Или кто-нибудь попозже

Останавливался тоже

И бросался в Зейдер-Зее,

Побледнев от наслажденья,

В дни, когда, на солнце зрея,

Тело жаждет охлажденья,

А русалка или фея

Из волны зовет прохожих,

Бормоча одно и то же:

–  Если в рай, так в Зейдер-Зее!

Боже мой, какие танцы

Исполняют оборванцы

В январе на Зейдер-Зее,

Спрятав шеи в бумазее!

На коньках летят, как духи,

Дети, белые старухи,

Длинноногие голландцы.

Что за странные таланты -

На ножах пускаться в бегство

Вдоль серебряной аллеи!

Неужели Нидерланды

Поголовно тянет в детство,

А разбег на Зейдер-Зее?

Мне мешают мысли эти