Шрифт:
Хвала могиле
Земля могильная легка: Она не душит и не давит, И ни забота, ни тоска Души истлевшей не отравит. Не приползет сюда любовь, Здесь ревность сердца не ужалит, Не закипит от гнева кровь, Мысль о былом не опечалит. Приют мой мирен и красив: Дощатый гроб – дворец для трупа! А там, вверху, свой зев раскрыв, Слепая жизнь хохочет тупо. Ноябрь 1909 Лилит
Совершает угрюмо и тихо Ночь над миром заснувшим полет, И в мозгу у меня паучиха Снова черное кружево ткет. Порываюсь из лап я шершавых, Но бесплотен борения вздох, И в сетях задыхаясь лукавых, Умирает сияющий бог. Умирают земные надежды, Тает медленным облаком стыд, Вожделением вспыхнули вежды, – И опять предо мною Лилит! Ты пришла из далекой Халдеи, Ты всплыла из умершей души… О, как черны волос твоих змеи! Ими сердце мое задуши! И, припав к распаленному чреву И к туману бесплотных грудей, Прокляну я прекрасную Еву И телесных ее дочерей! 19-20 января 1910 Москва Миктлантекутли
(Мировой Паук)
Приходят в мир нагие дети, Не зная, чем их встретит мир, Не зная, что тугие сети Плетет для них Паук-вампир. Он в мозг младенчески-беспечный Смертельный яд, ярясь, прольет И вновь – глухой, бесчеловечный – Над нами сеть свою прядет. И к юным, славящим безумно Закон зачатий и любовь, – Он подползает и бесшумно У них высасывает кровь. Бледнеют жаркие ланиты, Слабеет сила резвых рук, – И – множа гробовые плиты, – Победу празднует Паук! И неизбежный день настанет: Восторжествует в мире Гад! Он к Солнцу щупальцы протянет И в сердце Солнца канет яд. Погаснет творческое пламя, Замрет земной последний вздох – И восемь лап скрестит над нами Миктлантекутли – грозный бог! 8-9 октября 1911 с.Пирожково Нина Петровская
сонет-акростих
На пажити земли всещедрая Гатора Из глубины своей Тебя послала нам. Над пасмурной страной – Ты луч нетленный Гора, Алтарь любви живой и вечной страсти храм. Пленительны твои загадочные очи, Елеем нежности смиряя волны бурь, Ты проясняешь в нас заветную лазурь, Рассветною зарей встаешь над скорбью ночи. Огнеподобный взор Твой ярок, жгуч и быстр, В душе Твоей всегда звенит волшебный систр, Сзывая всех к Тебе на праздник поклоненья. Кругом и тень, и мрак, и мертвые слова, А Ты стоишь, светясь, Улыбка Божества, Являя на Земле Гаторы воплощенье. 12-13 октября 1911 с.Пирожново Реканати
Ты – голгофа, Реканати! В тишине твоей страдал И без жалоб, без проклятий Леопарди угасал… Здесь – горбун, бедняк и Гений, Встретясь с женской красотой, Полон тягостных мучений, Бил о стену головой. От скупой Аделаиды, Что ценила лишь гроши, Здесь несчетные обиды Принимал поэт в тиши. И, проживши век свой в морге, Он недаром воскресил То, что древле на Аморге Симонид провозгласил. Встреча с ветреной Тоццели, Как нежданная весна, Возрастила асфодели В бедном сердце горбуна. Но жестокой ножкой Фани Смяла бедные цветы, И остался он в тумане, Без любви и без мечты. Он прошел под гнетом горя, Безнадежной скорбью пьян, Презирая и не споря, Тих и грустен, как Тристан. Мы ни жалоб, ни проклятий Не услышали с креста… Помни ж, тихий Реканати, – Пыль руин твоих свята! 29 октября 1911 с.Пирожково На Шабаш
1. Черный вечер мутью топкой Заливает все вокруг… Что мне делать – слабой, робкой, В жутком доме, без подруг? 2. Только стукнет в ставень ветка – Закричать готова я, – Но дала на днях соседка Мне волшебного питься. 3. «Страх отбрось! Чего бояться? – Говорила Марта мне. – Перед тем, как раздеваться, Выпей это в тишине. 4. А потом сними рубаху, Крест подальше прибери, И бока, и грудь без страху Мазью темною натри». 5. Чую – вздох нездешний веет… То не мертвый ли Густав? Но в заветной склянке рдеет, Словно кровь, настой из трав. 6. Ужас давит, тьма печалит, Я одна средь мертвецов… Вся дрожу… но кубок налит Мутной влагой до краев… 7. Нет ни капли больше в кружке, Все я выпила до дна И – как в праздник на пирушке, Разом сделалась хмельна. 8. Что со мной? Сама не знаю! Я – как перышко легка, И поспешно натираю Мазью бедра и бока. 9. Слово тайное шепнула: «Oben auss und nigrends an!» И – как птица, упорхнула В синий ласковый туман!.. ………………………………….. 10. Струи света, – злы и тяжки, – В щели ставень поползли, Я больная, без рубашки, На полу лежу, в пыли. 11. Но зато, как мутью топкой Вечер смоет все вокруг, Я не буду больше робкой И печальной без подруг! 22 января 1912 с.Пирожково Тукультипалешарра
(Царь Ассирии около 1130г. до Р.Х.)
О, Тукультипалешарра! Сын губительной Иштар, Блеск багряного пожара, Властелин жестоких чар! Как вулкан свирепо мечет Тучи пепла, глыбы лав, Так людей на поле сечи Ты бросал, к войне взалкав. Ты карал их, ты разил их, Щедро сыпал труп на труп, Пировал на их могилах И точил свой львиный зуб. Двадцать пять твердынь разрушив Во враждебной Курхиэ, – Ты смирил навеки души В обезбоженной земле. Страны дальние Наири Троекратно покорив, Над руинами в порфире Стал ты, грозен и красив. Отдаленным поколеньям Буквы острые, как нож, – О тебе поют – и пеньем Будят в сонных душах дрожь. О, Тукультипалешарра! Славя блеск твоих побед, Шлю я грозному удару Эхо слабое в ответ! Внук Мутаккильнуску гневный! Сын губительной Иштар! Не отринь мой стих напевный – Вечной славе скромный дар! 24 января 1912 Пирожково Вулканы острова Гаваи
Пять крупных роз на малом стебле, Пять роз Гавайского венка! Вы – лоно матери колебля, Цветете долгие века. В глубоких безднах ваши корни, Их первозданный греет жар, – Но с каждым веком вы покорней Суровой власти смертных чар. Уж три цветка блестят слабее, И не ползут по их стволам Огня живительного змеи, Чтоб прянуть к тихим небесам. Но две сестры в могучем зное Еще сверкают в тьме ночей, Хоть волны рос – «пахоэхоэ» Все тише льются с их стеблей. Но будет Осень Мировая! Тогда земля, как зрелый плод, Эфир холодный рассекая, На лоно Солнца упадет. Тогда опять блеснут багрянцем Черты небесного лица И золотым протуберанцам Не будет меры и конца!.. Тогда и ты, венок Гаваи, Услышишь зов: «Цвети! пылай!» – И снова брызг огнистых стаи Прольет, шипя, Хуалалай! И пусть в великом напряженьи Погибнут мощные стволы, – Но ждет огонь и возрожденье За царством серости и мглы. 24-25 января 1912 Пирожково