Шрифт:
< Два стихотворения>
1
Я на белом слоне проезжал по Сиаму, Мне навстречу народ выходил! Все меня признавали за Браму, – Не признал только наглый мандрилл. Он орехом кокосовым сильно Запустил мне в пустую башку… Это было, конечно, не стильно И вселило мне в сердце тоску!2
Мрачная трагедия в дикой местности
Леопард Папуасович Лыко Умывался в ручье, близ Америки, А жена его, жирная, дико Завывала в жестокой истерике. Леопард Папуасович вымыл Грудь и шею водою жемчужною, И внезапно почувствовал стимул, Излечить чтоб супругу недужную. На граните ногами базируя, Подошел он к беспомощной даме, И, своим безрассудством бравируя, Стал гвоздить он ее сапогами!.. <1913>Стихи разных лет
* * *
Настал июль: ебутся пчелы, Ебутся в поле овода, Ебутся с неграми монголы И с крепостными господа. Лишь я, неебаный, небритый Дрочил в заплеванных углах, И мне сказал отец сердитый: "Без ебли ты совсем зачах! Пойди, дурак, на дворик скотный И выбери себе овцу". И вот вступил я, беззаботный, На путь к бесславному концу. Я оседлал овцу и с жаром Воткнул в манду ей свой хуек, – Но в жопу яростным ударом Меня баран с овцы совлек. Я пал в навоз и обосрался, И от обиды зарыдал… Коварный небосклон смеялся И победитель мой блеял. <1914> Казачья песенка
Любо нам с веселым гиком На пруссаков налетать, Любо нашим длинным пикам Каски с их голов сшибать. Любо нам в лихой разведке, Где опасен каждый шаг, Очи – зорки, руки – метки И далек от сердца страх. Жарко бьемся мы на Висле, Но туда, где тихий Дон, Улетают наши мысли, Наш последний взгляд и стон. И когда родные хатки Вспомним мы, вступая в бой, То бегут во все лопатки Немцы пьяною ордой. И за ними с громким криком Мы несемся на конях, Давши волю длинным пикам И с победою в сердцах! < октябрь 1914> В штыки
Рассказ солдата
Долго мы играли в прятки, Долго мы теряли цель, Лишь порой австрийцам в пятки Посылали мы шрапнель. Силы много в пулемете, Но далеко до руки! Наконец-то нашей роте Довелось идти в штыки. Грозно грянули раскаты Святорусского «ура!», Дружно ринулись солдаты И затеялась игра. Мы в атаке лихи, крепки, Нам дороги нет назад – И посыпалися кепки С австрияков, точно град. Я очнулся на постели С забинтованной рукой, Но на будущей неделе – Слава Богу – снова в строй! <1914 или 1915> * * *
Страшна смиренная Россия, Когда – в ответ на вражий зов – Она доспехи боевые Наденет на своих сынов. До славы воинской не падки, Чужого брать мы не хотим, Но наши церковки и хатки Мы никому не отдадим! Борясь за мир, горят отвагой, Горят любовью без конца Под всероссийскою сермягой Неисчислимые сердца. Пускай мы – бедны, серы, грубы, Но любим мы свои поля… Труби же в боевые трубы, Святая Русская Земля! Борясь за мир, горят отвагой, Горят любовью без конца, Под всероссийскою сермягой Неисчислимые сердца. Пускай враждебному народу Искусство бранное дано, – Но нашу целость и свободу Не может поразить оно! А если славные победы Судьба судила нам стяжать, Сумеем мы, как наши деды, В смиреньи сердца их принять. Страшна Россия в правом гневе, Но не забыть ей вещих слов, Которыми на крестном древе Христос молился за врагов! <1915> Диабет
Посвящаю памяти Г.Э.Тастевена
И самому себе – умирающему
Смерть играет со мной в роковую игру, Давит горло рукой беспощадной, И я знаю, что я через месяц умру: Стану грязью червивой и смрадной. Будет рай или ад? Я воскресну иль нет? Все равно: одинаково глупо! У меня диабет, у меня диабет, – Ад и рай безразличный для трупа! 10 августа 1915 Петроград (Ровно за месяц до смерти) Покорность
Богиня Осени – безжалостная дева – Прекрасное лицо приблизила к Земле, Суровый блещет знак на царственном челе, Но в светлых нет очах ни горечи, ни гнева. И радостно Земля идет на зов богини, На жертвенный алтарь несет свою красу, И небеса молчат молчанием пустыни. Не страшно умирать, и сладки жертве муки, И погребальный брачным кажется костер Тому, кого позвал богини властный взор На тихую тропу забвенья и разлуки… Сентябрь 1915