— Джиана, я выясню, кто были эти двое. А вы, миссис Сакстон, больше не ходите гулять одна. Обещаете?

— Алекс, но кто мог захотеть причинить мне вред?

— Может, и никто. Это была возбужденная толпа забастовщиков, а ты влезла в самую гущу. Но я все разузнаю, хорошо?

Джиана кивнула.

— Кажется, Делани идет. — Она потянулась за платьем, удивленная тем, насколько спокойно звучит ее голос. Алекс встал.

— Да, — равнодушно произнес он. «Дай мне больше, чем страсть!» — так и хотелось сказать ему. — Интересно, что Агнес приготовила на обед? — вместо этого громко проговорил Сакстон.

В доме было тихло. Делани уезжал в Вашингтон, прощаясь с Джианой, он пошутил:

— Неприлично слишком долго задерживаться в гостях. — И, покачав головой, добавил:

— Надо же, единственный раз, когда я был нужен тебе, меня угораздило отплясывать какую-то дурацкую польку.

Лия и Анна отправились наверх заниматься. Алекс поехал на верфь, оставив Джиану разбирать документы. Но она не могла собраться с мыслями. Джиана нервно грызла кончик карандаша, когда в комнату постучал Герберт.

— Мадам!

— Да, Герберт.

— Какой-то человек хочет вас видеть. Он говорит, у него есть то, что вы потеряли.

Джиана почувствовала, что страх вновь овладел всем ее существом, но она постаралась взять себя в руки.

— Позовите его в гостиную, Герберт.

Человек, который пришел к Джиане, был одет во все черное. У него были правильные черты лица, на вид — лет сорок. Джиана никогда не встречала его прежде.

— Здравствуйте, — промолвила она. — Я поняла, что у вас есть что-то для меня.

— Мое имя — Чалмерс, мадам, — ответил он. — Кажется, вы выронили это вчера.

Он протянул ей деревянную коробку с гаванскими сигарами.

— Вы были там вчера? — спросила Джиана, посмотрев ему в глаза.

— Да, мадам. Один господин попросил меня доставить вам вот это письмо.

Вручив Джиане запечатанный конверт, мистер Чалмерс откланялся.

Джиана посмотрела на конверт. Надпись на нем была сделана крупным, прямым почерком, увидев который, Джиана побледнела как полотно, как будто автор послания сам стоял сейчас перед ней. Она узнала хорошо знакомый ей почерк Рендала Беннета.

Он здесь, в Нью-Йорке!

Разорвав конверт, Джиана вытащила оттуда записку.

«Дорогая Джиана, — прочитала она. — Как видишь, я все еще называю тебя „дорогая“. Я в Нью-Йорке и очень хочу тебя видеть. Советую тебе прийти завтра в три часа в ресторан на Вильямс-стрит — это в твоих интересах. Если ты не придешь, то и ты, и твой муж сильно пожалеете об этом. И не вздумай говорить о письме мистеру Сакстону — позже я объясню причину. До завтра, моя дорогая».

Джиана вышла из кеба на Перл-стрит и дошла до Вильямс-стрит пешком, не обращая внимания на пронизывающий ветер и колючий снег Подойдя к ресторану под названием «У Луиджи», Джиана задержалась на мгновение, чтобы собраться, а затем решительно отворила дверь и вошла внутрь с высоко поднятой головой. В маленьком, столов на десять, помещении царил полумрак Джиана сразу же увидела в дальнем углу своего давнего знакомца, который небрежно помахал ей рукой. К Джиане подбежал толстый официант в фартуке, но она указала на Рендала.

— Миссис Сакстон, — насмешливо проговорил Беннет, привставая

— Мистер Беннет, — ответила Джиана, разглядывая Рендала, который почти не изменился за эти годы.

— Холодно, Джиана, очень холодно. А ты беременна. Впрочем, я забыл о хороших манерах. Присаживайся.

Джиана присела на краешек плетеного стула.

— Ты не изменился, Рендал.

— Да? Зато ты, моя дорогая, очень изменилась. Падчерица герцога, живущая в колонии. Как экстравагантно!

К ним подошел официант, и Рендал заказал бутылку дешевого красного вина.

— Ты, как всегда, расточителен? — издевательски произнесла Джиана.

— Просто я не думаю, что ты стоишь больше, Джиана. Но надо же, ты беременна. Надеюсь, муж уже не спит с тобой?

— Рендал, — спокойно проговорила она, — твои оскорбления меня не трогают. Чего ты хочешь?

— Ты не узнала Чалмерса?

— Что ты хочешь этим сказать? — недоуменно спросила Джиана.

— Помнишь забастовку, дорогая? Я послал за тобой человека, но тебе удалось улизнуть. Я только хотел поговорить с тобой. Самым сложным было доставить тебе письмо так, чтобы твой муж не знал.