Элеонора смотрела на Гиэри почти с благоговейным удивлением.

— И вам удалось достичь поставленной цели? — спросила она.

— В общем, да. За последний год численность выздоровевших значительно возросла. Я сам отослал туда больше дюжины своих пациентов — кстати, за счет Дэймона — и девятеро из них полностью выздоровели.

Элеонора нисколько не сомневалась в щедрости Дэймона. Ее больше интересовало, почему он скрыл все это от нее. Во время их помолвки он ни слова не сказал о своем желании построить санаторий, а также о подробностях сравнительно недавней смерти своего брата.

— Что-то не сходится, — наконец сказала Элеонора. — Дэймон ведет себя как истинный филантроп и, тем не менее, охотно поддерживает репутацию отъявленного негодяя, предпочитающего вести распутный образ жизни.

Гиэри криво улыбнулся.

— Это действительно не вписывается в его образ, но уверяю вас, что каждое слово, которое я вам сказал, — чистая правда. — Он помедлил минутку. — Я знаю, что у вас общее прошлое, леди Элеонора, поэтому прекрасно понимаю, почему вы о нем невысокого мнения, однако я думаю, что у вас наверняка сложилось о Дэймоне неверное представление…

Гиэри вдруг покраснел от смущения.

— Простите меня, с моей стороны было бестактно упоминать о ваших чувствах к нему. Мне не следовало говорить такое. Правда, я не хотел вас обидеть.

— Я не обижаюсь, мистер Гиэри, — ответила Элеонора с рассеянной вежливостью, поскольку ее ум был занят глубокими размышлениями. — Полагаю, что вы, возможно, правы. Я действительно судила о виконте предвзято.

— Ну, тогда вы не возражаете, если я расскажу ему о последнем злоключении, случившемся с принцем Лаззарой?

— Конечно же, нет. Думаю, нет смысла утаивать от него этот эпизод.

— Тогда я сообщу ему об этом позже, после бала. А вот и он. Возможно, вы пожелаете сами рассказать ему об этом?

Увидев Дэймона, направляющегося к ним через переполненный зал, Элеонора была застигнута врасплох.

Подозвав лакея, чтобы тот убрал бокалы с пуншем, мистер Гиэри встал и отвесил ей поклон.

— Прошу прощения, миледи, но я должен возвратиться к пожилым леди. Я все же надеюсь привлечь их к благотворительной деятельности в моей клинике.

Рассеянно кивнув ему в ответ, Элеонора почти не заметила, как доктор ушел, поскольку все ее внимание было сконцентрировано на приближающейся фигуре Дэймона. Когда он, наконец подошел, она изумленно смотрела на него.

— Даже не пытайся сказать, сладкая, что ты поражена, — сухим тоном заметил он.

— Еще бы, — произнесла девушка. — Я-то думала, что вы уже покинули бал.

— Я не мог уйти так скоро, поскольку Гиэри приехал со мной сюда в моей карете и я должен доставить его обратно домой.

Опустив глаза, Элеонора увидела, что Дэймон обут в крепкие однотонные туфли из коричневой кожи, создающие разительный контраст с его изящным дорогим бальным нарядом.

— Я купил их у лакея леди Хевиленд, — объяснил он происхождение обновки. — Они немного жмут, но попрошайкам не приходится выбирать. — Выражение его лица было мягким и веселым, и совсем не сердитым, как она того ожидала.

— Вы разве не намерены упрекать меня за злую шутку, которую я сыграла с вами? — спросила Элеонора.

— Нет, — ответил Дэймон, присев рядом с ней на свободное место. — По правде, говоря, я решил, что твой поступок можно извинить. Мне не следовало мешать твоим попыткам, строить романтические отношения с принцем и уж тем более становиться свидетелем того, как ты его целуешь.

Слова Дэймона удивили девушку больше, чем правда о его благотворительной деятельности, и она подозрительно взглянула на него. Не в его характере было сдаваться так легко. Но, возможно, она, думая, что видит этого человека насквозь, на самом деле совсем не знала его…

— Мистер Гиэри рассказал мне, чем вы занимались в Италии на протяжении последних двух лет.

Дэймон затаил дыхание. Казалось, каждый его мускул напрягся.

— И что же он сказал?

— А то, что, став свидетелем невыносимых мук своего брата, вы всеми силами попытались облегчить страдания чахоточных больных.

В темных глазах Дэймона ничего невозможно было прочитать. Он невозмутимо смотрел в переполненный зал.

— Почему вы мне никогда об этом не говорили? — пытаясь хоть как-то к нему пробиться, спросила Элеонора.