Шрифт:
Вот только факты — упрямая вещь.
Нравится кому-то или нет, но, если бы Сталин в самом деле собирался напасть на Гитлера, лучшего времени, чем начало лета 1940 года [72] , для этого шага невозможно было и придумать. Тогда все силы Вермахта вели поначалу вовсе не легкие бои в Бельгии и на севере Франции. Путь на Су валки, Варшаву и Плоешти был свободен. Нанеси Сталин удар в спину нацистам тогда, и Гитлер действительно имел бы войну на два фронта, действительно мог лишиться румынской нефти, и кто знает, как бы оно все повернулось. Но Сталин ограничился расширением «семьи братских республик», и год спустя ему пришлось схватиться с лучшей армией мира один на один, в условиях, когда даже намека на второй фронт не было и в помине [73] .
72
И уж последний шанс был упущен Сталиным в апреле-мае 41-го, когда значительные силы немцев и их союзников (до 80 дивизий) были отвлечены для захвата Балкан и Крита. Здесь никаких иллюзий относительно возможного затяжного характера кампании быть уже не могло.
73
То, что англичане ограничатся обороной далекой африканской провинции, сомнений не вызывало. Добейся Гитлер решающих побед на востоке, он не позволил бы английским войскам высунуться с островов. Прими бои затяжной характер, как оно и произошло, англичанам и вовсе незачем было бы торопиться. Теперь уже они заняли позицию почти стороннего наблюдателя, позицию, о которой мечтал и которую готовил для себя Сталин. Теперь они смогли, наконец, перевести дух и впервые посмотреть в будущее с оптимизмом. Два их недруга сошлись в смертельной схватке и уничтожали друг друга на совесть, как могли.
Мне кажется, он как-то верил в свою счастливую звезду. Весь опыт предыдущей мировой войны говорил о том, что серьезное столкновение великих держав, Германии с англо-французами, не может закончиться скоротечным поражением одной из сторон. Даже после Дюнкерка [74] все еще теплилась надежда, что французы остановятся под Парижем, нароют окопы, опутают фронт колючей проволокой, устоят. И, как и четверть века назад, начнется взаимное истребление противников, на которое он, Сталин, будет смотреть со стороны, выжидая, когда можно будет выступить безо всякого риска. Иллюзии имеют свойство рассеиваться…
74
С прорывом 20 мая 1941 г. немецких танковых дивизий к Амьену и Абвилю северная группировка союзников оказалась отрезанной от основных сил в районе Дюнкерка на Атлантическом побережье. Англичане, опасавшиеся за безопасность метрополии, начали эвакуацию. После недели боев не сумевшие эвакуироваться французские войска капитулировали.
Глава 4
Далекая Красная армия
Из множества факторов, определяющих силу армии, можно выделить три:
1) техническая оснащенность войск;
2) выучка и подготовленность как командного звена всех степеней, так и личного состава;
3) моральный дух армии и народа.
И если вооружение Красной Армии в целом отвечало современным требованиям, то с выучкой и особенно моральным состоянием войск налицо были серьезные проблемы.
В. Суворов утверждает: части прикрытия потерпели поражение только лишь потому, что, готовясь напасть сами, скучились у границы и подверглись массированному воздействию вначале артиллерии и авиации, а затем и танковых частей Вермахта. Если хотя бы раз взглянуть на карту расположения войск сторон на 21 июня 1941 года, становится очевидной существенная разница между нами и немцами. Все четыре танковые группы Вермахта подтянуты непосредственно к границе. Замысел немецкого командования просматривается как на ладони. Не нужно знать детали плана «Барбаросса», чтобы понять, куда устремятся танковые клинья. Группа армий «Центр» сделает все возможное, чтобы в кратчайший срок окружить и уничтожить войска Западного фронта. Группа армий «Север», обеспечивая ее левый фланг, устремится в Прибалтику. Группа армий «Юг», обеспечивая правый фланг центральной группировки, станет прорываться на Ровно и Житомир с перспективой, с выходом к Днепру, охвата войск Южного фронта с севера.
Наши же армии растянуты вдоль границы. Не просматривается ни одной компактной группировки. Более того, ни один из мехкорпусов не находится в первом эшелоне. Все они — в тылу и удалены от границы зачастую на сотни километров. В. Суворов пытается доказать, что существовал некий план наступательных действий Красной Армии. Оставим пока без внимания тот факт, что о плане «Барбаросса» известно все, а о гипотетическом плане советского наступления ничего никому не известно.
Подумаем лучше вот о чем. Современная война, предложенная Вермахтом, предполагала рассматривать наступление не столько как способ захвата чужой территории, но в первую очередь как средство окружения и уничтожения живой силы и техники противника.
И если представить себе, что Красная Армия способна была вести современную войну и действительно готовилась нанести превентивный удар, то необходимо принять во внимание следующее. Конфигурация западной советской границы неумолимо диктует организацию ударов по сходящимся направлениям из Белостокского выступа и из района Львова на Радом или Петркув [75] . Завершись такая операция успешно [76] , и в окружение попадают две танковые группы и две полевые армии Вермахта. Но если так, то за две недели до предполагаемого В. Суворовым наступления в районе под Белостоком и под Львовом должны быть сосредоточены бросающиеся в глаза ударные танковые группировки, а этого нет и в помине.
75
? В гл. 4 нет текста примечаний
76
?
Мне возразят, советские военачальники — большие оригиналы. Они могли наступать и в других направлениях. Пусть так, но все равно где-то у границы должны быть сосредоточены ударные группировки [77] . Они должны быть различимы. А их не видно [78] . От Гродно до Липкан во втором эшелоне армий прикрытия растянулись вдоль границы советские мехкорпуса практически равномерно. Лишь в Прибалтике и, как ни странно, в Молдавии их меньше, да в силу топографических условий стык Западного и Юго-Западного фронтов не прикрыт. Мехкорпуса не объединены в ударные группировки, напротив, каждой армии прикрытия подчинено по мехкорпусу. Очевидно, их предназначение — контрудар и ликвидация возможного прорыва противника.
77
?
78
?
Позвольте, но ведь подобным образом войска располагаются в обороне. О том и речь. Если не принимать во внимание преподносимую В. Суворовым гипотетическую, в течение двух недель произведенную, принципиальную перегруппировку и переподчинение мехкорпусов и их гипотетический же удар 6 июля 1941 года в 3 часа 30 минут по московскому времени [79] , то к началу войны группировка советских войск носила чисто оборонительный характер. Стрелковые дивизии прикрывали границу, мехкорпуса готовы были нанести встречные удары по прорвавшемуся противнику [80] .
79
?
80
?
Так оно и должно было быть. Так оно и было.
Теперь поговорим о выучке войск, умении Красной Армии воевать, готовности ее частей и соединений к современной войне. Казалось бы, очевидно, откуда этой готовности взяться, если в упомянутой современной войне Красная Армия не участвовала и часа. Жуков, Василевский, может быть, Шапошников, еще десяток-другой высших командиров в силу своего опыта, v знаний, своих убеждений, в конце концов, догадывались [81] , какой она будет, война с фашизмом. Остальные, подавляющее большинство командного состава, в лучшем случае прослушали на занятиях информацию о «рассекающих ударах немцев» и «очевидной слабости французской обороны». Впрочем, проблемы немалого числа офицеров Красной Армии лежали совершенно в иной плоскости. Удивительно, но факт. Иные просто не умели командовать…
81
?