Она задохнулась, кусая губы, аж глаза потемнели, впилась пальцами в мышцы на плечах чуть выше локтей, оттолкнулась, будто пыталась освободиться, выскользнуть из-под него. Идвар обнял её, запуская ладони под спину, прижимая её всю к себе, и её губы коснулись его шеи как раз под ухом, там, где уже успели высохнуть мокрые волосы.

— Потерпи… Потерпи совсем чуть-чуть… Мне тоже больно… — шептал он ей еле слышно. — Любимая моя, я знаю…

Она хрипло выдохнула и уронила голову на подушку, зажмурилась, роняя слёзы боли на виски, улыбнулась с мукой. Идвар не стал ждать, чем быстрее, тем лучше; женщин у него не было давно, и всё закончилось быстрее, чем он мог себе представить, и он не успел оставить её, потому что неожиданная огненная вспышка затмила любые мысли, заставила думать совсем о другом.

Он хрипло дышал ей в плечо, обнимая через грудь, прижимая к себе самое ценное, что было у него в жизни. Любимая… Его любимая…

— Это всегда так больно? — шёпотом спросила Аэлла, и Идвар повернул голову, ответил, щекоча дыханием кожу плеча её:

— Только в первый раз…

— М-м-м… — она качнула головой.

— Прости меня… Я поторопился… Навряд ли ты что-то чувствовала… Это я виноват… — он приподнялся на локте, заглядывая в лицо. — Я люблю тебя… — поцеловал в губы. Лёг на спину, укладывая её голову себе на плечо, обнимая, прижимая к себе.

— Тебе надо расплести волосы… они мокрые… ты заболеешь…

Сам нашёл её косу и стал расплетать, чувствуя, как мокрые пряди зазмеились по горячей коже живота, бёдер…

— Ты, наверное, считаешь, меня плохо воспитали? — спросила вдруг Аэлла, и пальцы Мирона замерли от этого вопроса. — Я не должна была этого делать… Ты подумаешь, я доступная?.. Легкомысленная…

— Что? — он чуть приподнялся, ища её лицо, ловя рассеянный взгляд, склонился и поцеловал в лоб, потому что губы были далеко. — Я люблю тебя… Мне хорошо с тобой и ни о чём таком я не думаю…

Она не ответила, чуть отвернувшись, стала глядеть в окно, за которым всё ещё шумел дождь. Мокрые волосы, разбросанные по телу руками Мирона, обжигали горячую кожу.

Она сделала это. Она отдалась тому, в кого влюбилась до беспамятства, без оглядки. Было больно, но она верила ему. И сейчас просто молчала, хотя хотелось кричать.

Ну почему, почему она обязательно должна думать о своём княжестве? Почему она всегда должна помнить о том, что её отец — князь?.. Помнить всё, что говорили ей наставницы?.. Я не хочу! Не хочу!.. Я хочу быть простой женщиной, просто любить, быть любимой, отдавать ему всё, что у меня есть. Я готова бросить всё, всё оставить, и уйти за ним хоть на край света…

Но всё по-другому. Я — княжна, а он — Мирон, и, когда отец прикажет ему, он выполнит приказ… А я не хочу! Не хочу этого! Я хочу просто быть с ним… И всё… Этого так мало…

*

Она проснулась утром одна, Мирона уже не было, долго лежала, глядя перед собой; шевелиться не хотелось, всё тело болело, но боль эта не утомляла, в голове не было ни одной мысли, словно всё смыл ночной дождь. А всё тело горело, как в огне, губы пересохли и никак не хотели смыкаться. Да у неё жар! Ничего себе! Выходит, она, в самом деле, заболела, как он ей говорил, чего он и боялся. Кровь шумела в висках, выдавая скрывшуюся в теле болезнь.

Аэлла сглотнула сухо, хоть горло не болит, зато боль зародилась где-то в висках и начала разливаться по голове, захватывая лоб, глаза, переносицу. Ну вот…

Идвара не было, он ушёл, наверное, очень рано, Аэлла даже не проснулась, когда он уходил. А перед уходом он затопил камин, и угли уже дотлевали за решёткой, рдели ярко, расцвечивая жаром сумеречную комнату. Воздух в комнате прогрелся после холодной дождливой ночи, но вставать Аэлла не хотела.

События прошедшей ночи потихоньку накатывали на сознание, вспоминались ярким сном. А что дальше?.. Что будет дальше?.. Он запишет на свой счёт ещё одну блистательную победу?.. Разгромил Райрон во всех мыслимых и немыслимых отношениях?..

И тут же вспоминались его нежные поцелуи и ласки, его шёпот, его признания в любви… И на губах, несмотря на боль, появилась улыбка. Сама-то она любила, и ругать себя сейчас нет смысла.

Открылась дверь и вошла служанка, быстро отыскала княжну глазами:

— Госпожа… — присела на край кровати. — Я потеряла вас, вы сегодня не ночевали в своей комнате… Я уж подумала, что-то случилось…

— Я попала под дождь на балконе и не захотела возвращаться через весь этаж… — Аэлла лежала на боку, подтянув одеяло к губам, смотрела, скосив глаза, и от этого шевельнулась ещё сильнее боль в голове. — Как ты нашла меня?

Эл замялась на миг с ответом.

— Я, пока вас искала, встретила господина Мирона, он сказал мне, где вы… — служанка озадаченно пожала плечами. Для неё это была загадка. Ну и пусть она остаётся, к чему какие-то оправдания? Эл огляделась, заметила камин с углями. — Здесь тепло… Вы будете вставать, госпожа? Завтрак уже ждёт…

— Нет, Эл, я ещё полежу…

Служанка встревожилась, нахмурив тёмные брови, прищурила серые глаза:

— Что-то случилось?

— Вчерашний дождь… Он вышел мне боком, я промокла и, по-моему, заболела… — прошептала Аэлла последние слова и тяжело прикрыла глаза. Эл потрогала её лоб, поправила одеяло, озадаченно хмурясь.