– Я понял, куда ты гнешь! – взвизгнул Марек, подпрыгнув на месте от злости. – Ты просто хочешь избавиться от нас, чтобы потом потихоньку присвоить себе все сокровища! Не выйдет! Или мы берем с собой золото, или остаемся здесь!

– Идиот! – прорычал Макс. – Останешься здесь, и тебе не нужно будет никакого золота!

– Почему это?

– А покойникам оно без надобности!

– Мы еще поглядим, кто из нас станет покойником! Я буду сам охранять золото до прибытия вертолета и не сдвинусь с места!

– Слушай, парень, прекрати истерику, – попробовал вразумить его Билс. Но поляк, не желая ничего слушать, бросился к ящикам, в которых лежали поднятые со дна колодца ценности, и принялся стаскивать их к себе в палатку.

– По-моему, он окончательно свихнулся, – растерянно прошептала Аня, глядя, как хилый Марек ворочает тяжеленные ящики, затравленно поглядывая в их сторону.

– Так дело не пойдет, – заявил Билс. – Если уж на то пошло, то золото принадлежит Грину, и только он был вправе решать, как распределить его между остальными.

– Мистер Грин умер, – напомнил Янси.

– Но остались его дочь и брат. Золото, по крайней мере основная его часть, должно принадлежать им. Этот парень не может распоряжаться им. Если он сам не хочет этого понять, я готов растолковать ему, что к чему, более понятным языком.

С этими словами великан продемонстрировал внушительного вида кулак и решительно направился к Мареку.

– Вот что, Марек, перестань или...

– Ты что, собираешься помешать мне, грязная гора черного мяса?!. – начал Марек голосом, прерывающимся от бешенства. Несколько мгновений казалось, что он не сдержится. Он замахнулся. Еще секунда – и он ударил бы Билса наотмашь – так, между прочим, как если бы убирал с пути мешающую ему паутину. Но в последний момент он опустил руку, а на лбу у него вздулись вены.

Макс и Янси смотрели на него с брезгливым интересом. Они не пошевелили бы и пальцем, реши Билс прихлопнуть наглое существо как муху.

– Не знаю, что ты собирался сделать этой своей рукой, параноик, – буркнул Билс, – но если еще раз попробуешь что-нибудь в этом роде, ты у меня костей не соберешь. Так и запомни.

– Оставь его, друг. Он больше не будет, – насмешливо сказал Макс. – Раз уж он перетащил все в свою палатку, пусть охраняет золото до утра. Нам все равно придется провести здесь еще сутки. В путь двинемся завтра с рассветом. Если он будет брыкаться, придется его связать.

Пережив такое унижение, поляк забился в свою палатку и до самого вечера не показывал из нее носа.

Рассвет, которого Анна ждала и боялась, все никак не наступал. Девушка сильно измучилась, ее терзали страхи и дурные предчувствия. Она мечтала о том, чтобы погрузиться в полное забытье и спокойно проспать хотя бы несколько часов. Но сон не приходил.

Она понимала, что бояться глупо: мужчины договорились всю ночь охранять лагерь по очереди, сменяясь каждые два часа, и сейчас она отчетливо слышала, как Билс прохаживается снаружи, напевая под нос какую-то протяжную незнакомую песенку.

О господи! Поющий великан – это что-то новенькое. Что ж, каждый борется с усталостью по-своему. Все они здорово вымотались. Жаль, что никак не удается уснуть.

Аня села, обняв колени, положила на них подбородок и задумчиво уставилась в стену палатки, прислушиваясь к голосу, доносившемуся снаружи.

Внезапно Билс замолчал, прервав песню на полуслове. Аня настороженно приподняла голову, но ничего подозрительного не услышала. Билс, судя по всему, тоже к чему-то прислушивался, так как теперь снаружи не доносилось ни звука, негр замер. Затем она услышала его осторожные шаги, они удалялись от палатки.

Анне захотелось выйти и спросить, что привлекло внимание Билса, но, пока она собиралась, все стихло, и Анна поняла, что Билс куда-то отошел.

«Все в порядке, – успокаивала она себя, – если бы телохранитель почувствовал настоящую опасность, он разбудил бы Макса и Янси. Но он этого не сделал. Значит, серьезной угрозы нет. Скорее всего, какое-нибудь животное, привлеченное светом костра, подобралось слишком близко, и бдительный страж отправился на разведку».

Она рассуждала очень логично, но почему-то никакая логика не могла заставить ее успокоиться. Она по-прежнему продолжала прислушиваться к малейшему шороху, ожидая в любую минуту услышать шаги возвращающегося негра.

Когда она уловила этот звук, то поначалу решила, что наконец-то вернулся Билс. Но шорох доносился совсем не с той стороны, куда тот ушел. Ей показалось, что она слышит осторожные шаги. Теперь она ясно различала, что кто-то крадется по траве. Вот хрустнула ветка, а вот зашуршала сухая трава. Шаги не могли принадлежать Билсу. Тот ступал тяжело, шаг у него был широким, а здесь кто-то передвигался быстро и легко. Если бы Анна не прислушивалась изо всех сил, она, пожалуй, могла бы вообще ничего не услышать.