— Смотри, брателло, — сказал он капитану, — путь с пунктиром начина ется от северо-западных ворот крепости.

— Вижу! — ответил мореход и первым поскакал вдоль неприступных стен, огибая бастионы стороной. Караван двигался следом, не отставая ни на шаг. Вскоре показались северо-западные ворота, поразившие путников как гигантскими размерами, так и красивой отделкой — вычурной резьбой по камню и замысловатой лепниной.

От подъёмного моста, который тоже можно было назвать шедевром архитектуры неизвестных мастеров, начиналась довольно прилично сохранившаяся дорога, вымощенная чередующимися бело-розовыми плитами, от одной из которых Ибе-Сина не приминул тут же откулуп нуть кусочек.

Благодаря такому непривычному покрытию, дорога была хорошо видна среди зелени полей и лесов на значительном рас стоянии. Она спускалась с возвышенности, на которой стояла крепость, в долину, петляла по полям, изъеденным оврагами, пересекала ручьи и речушки, пряталась в зарослях и лесах, что бы вновь вынырнуть среди холмов, и в конце-концов упиралась в подножье голубеющих в дрожащем мареве гор.

Экспедиция выехала на дорогу и остановилась. Синдбад объ явил последний короткий привал, во время которого возницы ещё раз осмотрели упряжь, лошадей и поклажу. Где-то что-то подтянули, поправили, закрепили. Матросы и телохранители на колесницах про верили и приготовили оружие.

Потом перестроили построение повозок. Первой пустили лёг кую реду, за ней два тяжелых карруса и в хвосте пристроили три карпентума. Сопровождать караван должны были боевые колесницы, по две с каждой стороны, одна впереди, как разведка, и последняя в арьергарде. Всадников из числа матросов, тоже сократили наполо вину — вместе с Синдбадом, Ибн-Синой и Намубой, который мог скакать хоть во главе, вместе с друзьями, хоть в авангарде или вообще на время перейти на любую из колесниц, их стало восемь. Свободных лошадей определили как подменных, пустив в поводу за последней арбой.

Людей рассредоточили следующим образом: по слуге-возниче му на подводу, плюс двоим из них в напарники по одному повару на каждый каррус; восемь матросов по парно посадили на четыре колес ницы бокового охранения, по два телохранителя на колесницу развед ки и прикрытия тыла каравана, остальных — верхом. Всех людей воо ружили до зубов с наказом быть бдительными в пути и о каждом про исшествии немедленно докладывать капитану, учёному или Намубе.

Пока отдыхали, синдбад с Ибн-Синой в подзорную трубу изучили предстоящий маршрут.

— Дорога просматривается как на ладони, Синдбад, — сказал учёный, — никаких преград и в помине не видать. А ты боялся, что заплутаем.

Возможно, карта принцессы Дороты нам вовсе не потребуется… Пред стоящее путешествие мне представляется сплошным курортом. Дорога в прекрасном состоянии, мы поедем неспеша, любуясь местными красотами природы и мирно беседуя на философские темы…

Ибн-Сина сладко причмокнул в предвкушении от ожидаемого

удовольствия.

— Всё так и будет! — согласился Синдбад, — Но меня беспокоит судьба

принцессы Дороты! Обманутая и ограбленная царедворцем, возможно всеми брошенная на произвол судьбы… что с ней? Где теперь она?

— Не будь наивным, Синдбад! Ограбленная и обманутая Мустафой

— это да! Но её свита никогда не бросит свою принцессу! Это исключено. Не такой у девчонки характер, чтобы не удержать своих слуг и солдат при первой опасности.

— Откуда ты знаешь про её характер?

— Тут и знать нечего. Она, как и мы, ещё та авантюристка, зуб даю. Иначе вряд ли бы решилась на столь отчаянное мероприятие, верно? Принцесса со своей экспедицией сейчас где-то там, в подножье гор. Карты у них нет, поэтому они заняты поиском входа в то самое ущелье, которое ведёт к аэродрому атлантов, и обязательно найдут его, никуда оно от них не денется. Но ещё до того мы сами настигнем Дороту и, чует моё сердце, хлебнём от неё немало горя…

— С чего ты взял?

— Это как баба на корабле…

— Нет, ты и впрямь суеверен до безобразия.

— Это не суеверие, это предчувствие.

— Оно тебя обманет, как всегда.

— Я буду только рад.

— И я…Что ж, пора трогаться в путь!

По знаку Синдбада возчики щёлкнули хлыстами и подводы одна за другой покатили по розово-белым клеткам необычной дороги…

Намуба какое-то время трусил позади друзей, зорко оглядывая окрестности, потом пересел в эсседум разведчиков, который вырвался вперёд на четверть мили, благо что дорога на этом отрезке пути была прямой как стрела.

Ибн-Сина извлёк из кармана осколок дорожного покрытия, покрутил его в пальцах, понюхал, надкусил и со вздохом передал Синдбаду:

— Я так и знал: это не камень, а пластик!

— Что такое пластик? Ни разу не слышал о таком веществе! — признался капитан, с интересом разглядывая бело-розовый кусочек, — На ощупь — гладко-приятный, лёгкий и крепкий. Похоже на отполированную пемзу. Но нет, это что-то другое.